Искусство порока - [10]

— Домой. Устрою небольшой костерчик из книжки графини Кавендиш под названием «Совершенная женщина. Как вести себя в обществе. Руководство для молодой женщины».

Глава 4

— Маленький французский мальчик бежит домой и кричит: «Мама, мама, папа стоит на крыше и грозится спрыгнуть вниз!» А мать отвечает: «Скажи своему папе, что я наградила его рогами, а не крыльями». — Адмирал громко рассмеялся собственной шутке. Маршалл Хоксуорт тоже хихикнул, отчего золотые эполеты у него на плечах слегка задрожали.

Дымок от адмиральской сигары вызвал у Маршалла воспоминания о той Англии, которую он покинул, чтобы уйти в море. Жареная утка, отличный портвейн, сигары — это все были знакомые вкусы и запахи дома. Что-то, конечно, изменилось — отражавшееся в зеркале во время бритья лицо немного задубело от морского ветра, светлые волосы выцвели от яркого солнца, а многочисленные сражения, в которых ему довелось участвовать, оставили неизгладимый след в виде глубоких морщин. Все остальное было прежним — особенно шутки.

Адмирал вытер выступившие от смеха слезы и спросил:

— Как тебе портвейн, мой мальчик?

Маршалл поставил на стол пустой стакан.

— Первоклассный. Он намного лучше того пойла, которое мы пьем на корабле, однако эффект тот же самый.

— В таком случае выпьем еще, — сказал адмирал, наполняя стакан Маршалла янтарной жидкостью. — Ты послушай еще один анекдот, — добавил он, откинувшись в кресле. — Маленький французский мальчик приходит из школы домой и рассказывает матери, что получил роль в школьном спектакле. «Замечательно, — говорит мать. — И что это за роль?» Мальчик отвечает: «Я буду играть роль французского героя войны». Мать нахмурила брови и говорит: «Возвращайся в школу и скажи своему учителю, что ты хочешь играть настоящую роль, а не выдуманного героя». — Челюсти адмирала задрожали от сдерживаемого смеха. — Как тебе нравятся эти французы, а?

Маршалл отозвался коротким смешком.

Перестав смеяться, адмирал сказал:

— Прости, старина, я просто старался тебя немного развеселить.

— Со всем к вам уважением, сэр… меня не надо веселить. Мне нужны ответы. Почему вы приказали, чтобы мой корабль вернулся в порт? Мы были на пути встречи со «Святым Георгием», когда я получил приказ возвращаться в Англию. Признаться, я обеспокоен безопасностью этого корабля и всей его команды.

— С кораблем и командой все в порядке, мой мальчик. Вместо тебя я отправил «Триумф». Я уже получил донесение о том, что они захватили два французских судна с грузом оружия и боеприпасов и потопили третье.

— Но почему вы отстранили меня от операции? — Маршалл проследил за взглядом адмирала, смотревшего на черную повязку на своем рукаве. — Это не из-за моего отца, сэр?

Адмирал помрачнел.

— Твой отец был хорошим человеком и моим близким другом. И я хочу, чтобы у тебя было время пережить его уход из жизни, мой мальчик.

— Я любил своего отца, сэр. И еще долго буду его оплакивать. Но не сейчас. Я должен выполнить свой долг.

— Твой корабль активно участвовал в боевых действиях целых пятнадцать месяцев. Команда нуждается в отдыхе.

— Они все бодры и здоровы.

— Они все люди, которым необходимо заботиться о своих телах и душах. Им нужен отпуск, чтобы подправить свое моральное состояние и взбодрить боевой дух. Поскольку ты не просил отпуск от их имени, я решил предоставить его тебе.

— Но мы уже заставили Наполеона отступить. Мы уже перекрыли пути, по которым он получает оружие. Мы были готовы продолжать в том же духе, сэр.

Адмирал внимательно посмотрел на Маршалла:

— Ты уверен, что не хочешь просто заглушить боль утраты?

— Нет, сэр. Я хочу почтить его память победой в этой войне.

Адмирал поджал губы.

— Именно этого я и боялся. Мне не нужен капитан корабля, который хочет, чтобы им гордился его покойный отец. Мне нужен лидер, способный оценивать реальность и сохранять ясность мышления во время сражений. — Тон адмирала немного смягчился. — Маршалл… ты уже выиграл достаточно сражений во славу Короны. Ты первоклассный офицер, лучший капитан флота его величества. Ты уже отдал долг памяти своему отцу. Но ты стал забывать, что сейчас в тебе больше всего нуждается твоя семья, и самой лучшей данью памяти твоего отца — это если ты возьмешь на себя заботу о его делах. Ты об этом не задумывался, мой мальчик?

Маршалл стиснул зубы. Он всегда восхищался адмиралом Роуландом. Во многих отношениях он был для него в большей степени отцом, чем его собственный отец. А поскольку у адмирала никогда не было своих детей, Маршалл был как бы его сыном, который его понимал и шел по его стопам.

— Я нужен там, на море, сэр.

— Твоей матери и сестре ты тоже нужен. Я не прошу тебя отказаться от карьеры морского офицера. Я просто хочу предоставить тебе шанс отвлечься на короткое время с тем, чтобы ты мог привести в порядок дела отца. И я совсем не прочь почувствовать от тебя хоть немного благодарности за это. Не каждому я сделал бы такую скидку. Но ты не такой, как большинство моих офицеров. Многие из них вторые и третьи сыновья и не являются наследниками. И ни один из них не стал только что маркизом и пэром Англии, милорд.

Маршалл покачал головой. Он сомневался, что сможет когда-либо привыкнуть, что его будут называть маркизом Уорриджем. Он никогда не придавал значения титулам. Считал их незаслуженными. Он был знаком со многими аристократами, которые вели распутный образ жизни, но тем не менее требовали, чтобы к ним относились так, будто их титулы каким-то образом предполагают достоинства. Обращение «капитан» значило для него гораздо больше, чем «маркиз».