Искусство лежать. Руководство по горизонтальному образу жизни - [17]

Кровати древних евреев выглядели примерно так же, только для рам использовали ливанский кедр. В более холодных широтах конструкция кровати старалась сохранить тепло. На северо-востоке Китая, например, спали на платформе не меньше двух метров длиной, которая отапливалась через отверстие, сделанное в боковой части, она называлась кан и днем служила местом для еды. Древние греки и римляне, по крайней мере знатные, известны тем, что большую часть времени проводили лежа: лежа они ели, писали письма и принимали гостей. Клиния – деревянный или бронзовый каркас с приподнятым изголовьем и натянутыми на него ремнями, на которых лежал соломенный матрас, – служила богатым грекам вначале только кроватью, а позднее и местом приема пищи. Примерно с 600 года до н. э. греки возлежали и на симпосиях[20]. У римлян уже можно видеть супружескую постель, постель пониже для больных, специально приготовленную для мертвых парадную постель и очень напоминающую тахту постель для трапез с подушкой-подлокотником. Часто они были украшены инкрустациями из золота или черепахового панциря. Плебеи же просто накидывали на место для ночлега траву и покрывали ее овечьими или козлиными шкурами. О Диогене рассказывают, что он предпочитал спать на соломе в деревянной бочке. Древние германцы были далеки от подобной роскоши – по крайней мере, пока римляне в своих военных походах не вторглись на их территорию: они спали на голой земле, завернувшись в звериные шкуры. И о кельтах римские историки повествуют, что они устраивались на ночлег в земляных пещерах, устланных листвой. Иначе обстояло дело позднее в домах Северной Европы. Там спали на кроватях, прикрепленных к стенам и покрытых мешками с соломой. В зажиточных семьях пользовались даже подушками и одеялами, набитыми пухом и пером.

В Средние века матрасы набивали соломой, которую смешивали с пером. У богатых горожан были деревянные постели, украшенные резьбой. Новые идеи по улучшению мебели часто приходили из монастырей, где тщательно вникали в подобные дела. Это удивительно, потому что сами монахи должны были спать на простых плоских кроватях, изредка покрытых соломенными матрасами. Святой Бенедикт предписывал пользоваться «кроватью» из соломенных или травяных мешков, войлочным одеялом и подушкой. При типичном для того времени сочетании умерщвления плоти и поощрения самоистязания идеалом считалась жесткая постель капуцинов, по которой нельзя было даже заметить, что на ней кто-то спал. Мягкие кровати всячески осуждались, причем не только в монастырях. Карл Великий не одобрял перьевые матрасы, так как считал, что они способствуют «изнеженности». Это приводит нас к щекотливому, почти не имеющему однозначного ответа вопросу – сколько удобства вообще требуется человеку или, быть может, речь идет все-таки лишь о мифе, который создает собственную истину, а потом становится чем-то, чего никто уже не хочет отрицать.

Приблизительно в 1000 году в Византии придумали деревянные кровати на высоких ножках с сильно приподнятым изголовьем. Матрасы богатых византийцев были набиты гусиным пухом. Ковры и звериные шкуры обеспечивали дополнительный комфорт. В позднее Средневековье кое-где уже начали устанавливать в середине жилой комнаты кровать с балдахином и пологом для защиты от насекомых. Некоторые кровати делали такими высокими, что забраться в них можно было только с помощью лестницы. На кровати Генриха VII была подстилка из соломы, покрытая льняным полотном, и толстая перина, на которой лежали надушенные одеяла, а поверх еще одно – из шкурок горностая. Изображения таких роскошных постелей создают впечатление, что люди в них в основном сидели. Причина кроется, возможно, в том, что занимающие высокое положение в обществе персоны не хотели, чтобы их видели лежащими: это могло уронить их авторитет. К тому же строго горизонтальная поза отводилась совсем другой категории людей – мертвым.

Так спать можно – парадная постель

При дворах европейских королей спальне вскоре была отведена особенно важная роль и в частной, и в общественной жизни. В так называемой парадной спальне, которая находилась, как правило, рядом с собственно спальней супружеской четы, принимали лиц равного или высшего положения. Если посетителю дозволялось присесть на кровать, это означало особую честь. Искусно сделанная из дорогих пород дерева парадная постель стояла в середине зала и служила символом общественного уважения и успеха. О герцогине Майнской рассказывают, что во время беременности она руководила балами из постели. Прилечь в кровать к хозяину дома считалось неприличным, особенно если мужчина посещал даму. Поводов для приемов в постели было множество, иногда радостных, иногда печальных, и они включали весь спектр событий – от родов и свадеб до смертей.

Помощник сенешаля[21] Симон, которого Жан-Жак Руссо подробно описывает в своей «Исповеди», хитроумно использовал обычай принимать гостей лежа в постели для маскировки личных недостатков и таким образом сохранял авторитет, который наверняка потерял бы в другой ситуации. В Симоне не было и двух футов, а говорил он высоким и пронзительным голосом, голосом своего тела, «похожим на свист в ключ», и басом, так сказать, голосом своей головы. «Его ноги, прямые, тонкие и даже довольно длинные, значительно увеличили бы его рост, если бы были вертикальны; но дело в том, что они были расставлены вкось, как ножки широко раздвинутого циркуля. Туловище у него было не только короткое, но и тощее и во всех отношениях невероятно малых размеров. Голый, он, наверно, был похож на кузнечика. Черты лица были у него правильные, благородные, глаза довольно красивые, голова нормальной величины. И казалась чужой, словно ее насадили на обрубок». Симон, «стараясь показаться людям в выгодном для себя положении», обычно проводил аудиенции по судебным делам утром в постели, скрывая тело под одеялом, «так как никто, видя на подушке прекрасную голову, не подумал бы, что, кроме головы, больше ничего нет»