Искусство легких касаний - [8]

Акинфий Иванович посмотрел на него без улыбки.

– До деток мы еще дойдем, – сказал он. – В общем, вот такую жизнь я вел в девяностых. И занесло меня в этот самый Нальчик. Вы там были проездом?

Тимофей кивнул.

– Как вам?

– Ничего, красивый.

– В то время очень тревожный город был, – сказал Акинфий Иванович. – И люди в нем встречались опасные. Особенно если не знать всех местных поведенческих тонкостей – что, с кем и как…

Лампа затрещала и погасла.

– Керосин кончился, – сказал Иван.

– Знак свыше, – ответил Акинфий Иванович. – Давайте спать уже, а то зеваем. Завтра поговорим.

***

Под утро, еще затемно, прошел дождь. Капли долго барабанили по крыше, которая в одном месте протекала – Ивана подмочило, но он заметил это только тогда, когда часть его спальника уже пропиталась водой. Чертыхаясь, он принялся отжимать его в углу. Остальные кое-как смирялись с надвигающимся мокрым днем.

– Сегодня в основном скачем по камням, – сказал Акинфий Иванович. – Завтракаем и выходим, надо много пройти.

Тропинка пошла в горы – и действительно, почти всегда была возможность наступить на ровный камень, а не в грязь. Но тщательный выбор места для следующего шага отнимал так много сил, что любоваться видами получалось не очень. К тому же сами виды за ночь успели измениться самым радикальным образом.

Все покрывал туман. Он был клочковатым – словно с неба падали обрезки облаков – и густым: не всегда было понятно, что в двух метрах справа или слева. Идти приходилось осторожно, зато постоянное присутствие опасности делало прогулку захватывающей.

Туман тоже был по-своему красив, но теперь панорама состояла из возможностей и намеков. Все вокруг сделалось восхитительно неясным, все казалось обещанием, неизвестным письмом в плотном и влажном сером конверте – и Валентин вспомнил вчерашние слова Акинфия Ивановича о детстве. Да, в детстве возможно что угодно, и в тумане тоже. Тропинка загибается вверх и уходит прямо в сказку…

Правда, сказка была страшноватой. Сырой воздух отдавал распадом; по мокрому камню иногда скользила даже вибрамовская подошва, и возможность свалиться в пропасть, несколько раз проступавшую сквозь мглу возле тропы, была самой настоящей.

Акинфий Иванович шел впереди и задавал своей быстрой ходьбой немного не комфортабельный темп.

– Давайте помедленнее, может? – попросил через пару часов Андрон.

– Хотите в темноте карабкаться?

– Нет.

– Тогда быстрее надо. Я и так медленно иду…

Последний час действительно пришлось идти в полутьме – к тому же опять начало накрапывать, и плотно сбившиеся в цепочку друзья чувствовали себя солдатами, спешащими в самое сердце опасности… А дождь капал все гуще, и было уже понятно, что скоро он польет всерьез.

Но как раз в это время тропинка стала пологой, потом по сторонам замелькали кусты – и впереди наконец появилась серо-коричневая хижина, очень похожая на вчерашнюю.

– Успели, – сказал Акинфий Иванович.

Во втором коше нашлась такая же точно керосиновая лампа, как в прошлом. Бидон с водой тоже ждал у стены. Айрана и мяса не было. Газовой плитки тоже. Но запах внутри все равно стоял тяжелый и какой-то старинный.

– Так в японских замках пахнет, – сказал Тимофей. – В какой-нибудь башне. Снаружи красиво, а как войдешь… Не то чтобы совсем противно, но так… своеобразно. Не из нашего времени.

– Да, – ответил Акинфий Иванович, – запахи здесь древние. Изначальные. Минус керосин, конечно…

– Керосин сегодня тоже древний запах.

Поужинали холодными консервами и серым хлебом с базы.

– Вот сегодня точно выпить надо, – сказал Андрон. – Чтобы согреться.

– Чабанскую водку пить придется.

– Ничего. Мы это, монетизируем. Денег больше оставим.

Когда ужин был съеден и водка выпита, Иван сказал:

– Акинфий Иванович, на чем вчера остановились?

– На том, что лампа погасла, – ответил тот и засмеялся.

– Как вы в Нальчик приехали, – сказал Тимофей. – И что народ там был опасный.

– Угу, – кивнул Акинфий Иванович. – Опасный. В общем, снял я себе комнату с кухней в частной гостинице. Типа такой крохотной квартирки. Клиентов в Нальчике у меня было прилично. В основном доверчивые старушки, на которых совок пахал. Они привыкли слушать политинформацию по телевизору и всему верить. Раньше им Брежнева с Андроповым показывали, а теперь стали показывать Ельцина, Кашпировского и Чумака. Вот они и решили, что из центра пришла команда заряжать воду. Я преувеличиваю, но не сильно.

– Денег много зарабатывали?

– Как в анекдоте про Раскольникова, – махнул рукой Акинфий Иванович. – Пять старушек уже рупь. Еле на гостиницу хватало. Я надеялся на жирного аборигена с духовными запросами – частные дома в Нальчике были ого-го какие. У людей на Кавказе деньги при советской власти всегда водились. Но богатый клиент не клевал. Моя реклама до него не доходила. И ясно было, по какой причине – этих желтых газеток с объявлениями серьезные люди не читали.

– Почему?

– Да очень просто. Их кто вообще читал, эти листки с объявлениями? Тот, кому надо было что-то дешево и быстро купить, продать или снять, и так далее. А обеспеченный кавказский клиент – он себе все уже купил, снял и надел. Он по объявлениям не рыскал. Он сидел у себя на кухне, спокойно пил чай и смотрел телевизор… На телевизор, как я уже говорил, у меня выхода не было. А вот на местное радио нашелся.