Искусство кончать молча - [22]

Всему есть предел. Даже длине хвоста, который ты распускаешь перед самками.

Майор Неживой уложил подушку поверх стола. Скользнул к выходу в коридор и привычно защелкнул дверь на шпингалет. Работа с агентом требовала полной закрытости, никуда не денешься. Он скользнул обратно, демонстрируя технику скрадывания, движения его были красивы, как у танцующего ниндзя. Шторы задвинул, видик приглушил. Зачем порнухе звук? Мы озвучим кино не хуже, подумал он, хапнул партнершу под мышки и пересадил ее — точно на подушку. Она была уже не одета, но когда и как это произошло? Майор не помнил. Чувства его были на подъеме (какова двусмысленность!)

И тогда он расстегнул пряжку ремня. Брюки свалились на пол.

— Разведи мосты, позволь моему кораблю войти в твою бухту, — продекламировал он и взял партнершу за ноги.

Мосты были разведены.

Возник крупный план — что по ту, что по эту сторону телевизионного экрана. Женщина задорно жестикулировала и била снятыми трусиками по бушприту «корабля», готового войти в бухту, а майору это даже нравилось. Оставалось лишь получить заслуженное удовлетворение…

Опять завопил телефон.

Всё замерло.

Звонил и звонил, паскуда, требуя прекратить безобразие.

— Ну что за йоп!!! — воскликнул Виктор в отчаянии. — Издеваются?

* * *

— Как там у вас?

— Дежурим.

— Батонов не чудит?

— Пусть попробует.

— Обо мне были разговоры?

— Об тебе? Да кто ты такой, чтоб об тебе разговоры?

— Ну не знаю… Искал меня кто.

— Кто ищет, тот всегда найдёт.

— Витя, надо встретиться. Срочно.

— Зачем?

— Это не по телефону.

— А что у нас с телефоном? — испугался Неживой. — Испорчен?

— Да не прикалывайся ты, тут такие дела…

В голосе Андрюши Дырова отчётливо слышны были истерические нотки.

— Ну, приходи в Управу, — предложил Неживой, ослабив галстук.

Он был в галстуке и без брюк. Впрочем, без брюк — слабо сказано. Девица-молчунья восторженно смотрела, закрыв себе рот ладонью. Майор принялся медленно вращать тазом, разминая мышцы туловища.

— В Управу — не вариант.

— Ты чего такой нервный?

— Да потому что думал, это отморозки какие-то! — вдруг закричал Дыров. — Темно было, а они — фонарями в морду! Вот и получилось… на автомате, понимаешь?

Ага, ага, подумал Неживой, опять что-то задвигалось. Как же сегодня всё быстро… Дырова, значит, встречали и, значит, не срослось что-то у встречавших, если он сюда звонит. А встречали — по моей наводке… Или он под контролем, произносит чужой текст? Но тогда не боялся бы, что телефоны пишут…

И вообще, я ничего не знаю, напомнил он себе. Я сижу в своей щели и не высовываюсь, а они там пусть хватают друг друга за яйца.

— Андрей, ты сейчас откуда?

— От метро. От своего.

— Жди меня… помнишь, мы однажды рванули «закупорку», а какой-то старикан упал в лужу и закрыл голову руками? Мы подумали — псих…

— …а это был ветеран войны. Помню. Потом в школу приходили.

— Вот в этом дворе и жди. Я приеду в полседьмого, раньше не могу.

Неживой имел в виду двор своего дома на улице Декабристов, — там, возле глухого брандмауэра, и прошли его школьные годы. А место это выбрал, потому что за домом, по утверждению Лобка, следят. И если Дырова возьмут, то… то и хорошо.

Хотя, интересно, что же Андрюше понадобилось? Зачем зовёт на встречу?

Спровоцировать его, заставить забыть про чужие уши… Неживой изобразил внезапное просветление:

— Стой! Тобой же, точно, интересовались. Дед Матвей тут звонил и…

— Чем он интересовался? — Голос в трубке помертвел.

— Ну… С кем ты встречался, выходил ли ты на улицу… что-то такое.

— Да что ж ему якоря порвало?! — выплеснул Дыров. — Ничего не понимаю. Из-за сестры, что ли?

— Опа! «Из-за сестры»? Так это ты, значицца, с его сестрой, в свободное от супруги время…

— Не твоё дело, блядуин, — сказал Дыров остервенело. — Радуйся, что нет у вас больше «наседки».

— В каком смысле?

— А застрелили.

— Чего-чего? — оторопел Виктор.

Диалог встал на тормоз. Молчали оба. Один дёргано дышал в трубку, стараясь совладать с нервами, второй переваривал услышанное, и злая радость распирала его нутро.

«Застрелили!»

Не выпустить бы это чувство, не раскрыть себя…

— У Чехова, кстати, есть отличная мысль по поводу, — сострил Неживой, желая снять напряжение. — Меня сегодня один умный опер просветил. Черт, сейчас вспомню… О! Вот: «Если в кадре появляется женщина, она обязательно должна выстрелить».

Снять напряжение не получилось. Злая радость прорвалась-таки в канал связи.

— Не знаю, на что ты намекаешь, — ответил Дыров неожиданно спокойно. — Но если ты, Витюня, причастен к этому дерьму, то будь ты проклят.

— Подожди, ни на что я не намекаю! — успел воткнуть тот… нет, не успел. Абонент отключился.

Измена

Виктор постоял секунду-другую, размышляя непонятно о чем, и вдруг понял, что лично у него все великолепно. По всем линиям. Нечего ему тревожиться, кто бы и какое дерьмо ни жрал ложками.

Похоже, Дыров кого-то стёр. Матвея Лобка? Это было бы прикольно. Только при чём тут Неживой? Совершенно ни при чём. Я же не нажимал на кнопку? — риторически вопросил Витя. Нет, хоть и мечтал, чтоб этот «сутенёр», прикидывающийся шлюхой, сдох и истлел.

Но как же оно ловко всё складывается, когда есть товарищ, невидимый и могучий, с которым у тебя — не какой-то там вульгарный договор, а общее Дело. Когда хозяин — тоже общий, когда ты сам готов и к партнёрству, и к службе… вот тогда и сбываются сокровенные желания.