Искусство философствования - [5]

Теперь перейдем к методу научного исследования. Цель науки состоит в открытии общих законов, и факты ее интересуют, в основном, в той мере, в какой они представляют собой свидетельства «за» или «против» этих законов. География и история изучают те факты, которые представляют для них интерес, но ни одна отрасль человеческого знания, по крайней мере до сих пор, не считается наукой, пока в ней не открыты какие-либо общие законы. Нужно понять, что мы могли бы жить в мире, где нет общих законов, в котором сегодня мы будем есть хлеб, а завтра – камни, в котором вода в Ниагаре иногда будет падать вверх, а не вниз, а вода в чайнике будет замерзать вместо того, чтобы закипеть. Все это будет представлять трудности, но такой мир не является логически невозможным. К счастью, наш мир иной. Поразмыслив, мы понимаем, что уже привыкли к определенного рода регулярностям, например, день и ночь, лето и зима, посевная и сбор урожая и т. п. По отношению к таким вещам, которые являются неожиданными, например грозы, можно выдвинуть две гипотезы. Возможно, существуют столь сложные регулярности, что их не таи просто открыть; или же подобные явления существуют благодаря капризам каких-то богов. Последняя гипотеза была повсеместно принята первобытными людьми, а также духовенством Бостона вплоть до появления Бенджамина Франклина. Эти достойные мужья полагали, что громоотвод нечестив, это изобретение разгневает Господа, что приведет к разрушительным землетрясениям. Однако мир свидетельствует против них.

Постепенно пришли к точке зрения, что все природные явления управляются общими законами, несмотря на то, что эти законы, по сути, носят статистический характер, как в случае с мельчайшими квантовыми переходами. Иногда открыть общие законы очень трудно, что легко доказывается исследованием солнечной системы. Кеплер доказал, что Марс вращается вокруг Солнца по эллипсоидной орбите, и предположил, но не сделал окончательного вывода, что то же самое верно и для остальных планет. Затем Ньютон открыл закон гравитации, остающийся без изменений в течение более 200 лет. Мелкие несоответствия, обнаруженные Эйнштейном, привели его к практически небольшим изменениям, которые оказались революционными для теории. Закон Ньютона, принятый и сегодня, не совсем верен, несмотря на то, что ошибки в его выводах можно обнаружить только в редких случаях и только с помощью точнейших измерений. Описанное развитие физического знания может послужить примером и моделью метода научного исследования. Гипотезы и наблюдения чередуются между собой; каждая новая гипотеза требует новых наблюдений и, будучи принятой, должна объяснять факты лучше, чем предыдущая гипотеза. Но всегда остается возможным то, что для объяснения новых наблюдений потребуется новая гипотеза. Принятие новой гипотезы не означает, что предыдущая была ложной; она означает лишь то что старая гипотеза была лишь не вполне точным приближением (аппроксимацией), а ничего большего от гипотезы и не ожидается.

Философ в поиске знания, обращаясь к общепринятому научного закону, должен рассматривать его как приблизительно верный. Допустить большее было бы безрассудством.

До сих пор я обсуждал положительные аспекты предварительной философской тренировки, теперь перейдем к обсуждению ее отрицательных сторон. Когда мне было лет 15, я решил проанализировать все мои убеждения и отвергнуть их, если окажется, что в их основе лежат лишь мои предрассудки или же традиция. Будучи педантичен, я начинал с этого каждый мой день, и первое, что я подверг анализу, была возможность поражения англичан при Ватерлоо. Размышляя над этой возможностью уйму времени, я сформулировал один аргумент в защиту Наполеона: если бы он победил, то Англия вынуждена была бы ввести метрическую систему мер. Вскоре я перешел к анализу более важных вещей, таких как догмы христианской религии, которые я пытался анализировать беспристрастно, несмотря на все мое желание сохранить свою веру. На мой взгляд, подобные занятия очень полезны для того, кто желает стать философом. Это было легче осуществить, если бы вы не сами изобретали контраргументы в отношении своих предрассудков, а если бы вам их изложил человек, убежденный в этих контраргументах. Было бы замечательно, если бы во всех наших школах обучались мусульмане и буддисты, которые должны были бы защищать свои взгляды среди большинства учеников-христиан. Это могло бы уменьшить силу иррациональной убежденности с обеих сторон.

Другим важным элементом в негативной тренировке философа является история иррациональных верований людей. Аристотель, будучи женатым мужчиной, утверждал, что у женщины меньше зубов, чем у мужчины. Вплоть до недавнего времени большинство людей думали, что существует животное саламандра, которое живет в огне. Шекспир вторил предрассудку, что в голове у жабы находятся драгоценности. Но эти вопросы не слишком волновали людей; сложнее, если обнаруживались ошибки в вещах, которым люди полностью доверяли. В XVI в. все верили в ведьм; быть может, и те несчастные, которые были осуждены как ведьмы. История говорит о многих хорошо подтвержденных чудесах, в которые не поверит ни один современный человек. Я, конечно, не говорю о чудесах, совершенных святыми католиками, но о других, также хорошо подтвержденных и совершенных арианами, несторианами, еретиками-монофизитами или даже откровенными атеистами. Ничто чудесное не может быть принято на основании исторических данных, если только сами эти данные не обладают необычной убедительностью. Во все времена человек обречен верить тому, что, как показывают последующие столетия, является ложным, и наше время не исключение.