Искусство драматургии - [4]

Шрифт
Интервал

«Отелло». Отелло находит платок Дездемоны в жилище Кассия. Яго нарочно принес туда платок, чтобы заставить Отелло ревновать. Отелло убивает Дездемону и закалывается сам. Здесь движущая сила – это ревность. Неважно, что именно разбудило это «зеленоглазое чудовище», важно, что именно ревность руководит действиями Отелло, а поскольку он убивает не только Дез­демону, но и себя, посылка пьесы такова: «Ревность губит и ревнивца и того, кого он любит и ревнует».

«Тупик» Сиднея Кингсли. Здесь автор хочет показать и до­казать, что «Бедность толкает на преступление». Ему это удается.

«Сладкоголосая птица юности» Теннесси Уильямса. Циничный молодой актер, жаждущий славы, заводит роман с дочерью богача и заражает ее дурной болезнью. Он вступает в связь со старею­щей актрисой, которая поддерживает его. Крушение приходит, когда его оскопляет толпа под предводительством отца девушки. Посылка этой пьесы: «Безудержное честолюбие ведет к гибели».

«Юнона и Павлин» Шона О. Кейси. Капитан Бойль, беспомощный, хвастливый пьяница узнает, что умер его богатый родственник и оставил ему порядочную сумму, которая скоро бу­дет выплачена Бойль, и его жена Юнона немедленно начинают подготовку к роскошной жизни: они занимают у соседей деньги под будущее наследство, покупают безвкусную мебель, и Бойль много тратит на выпивку. Затем обнаруживается, что наследство не достанется им, так как завещание составлено неясно. Разгневан­ные заимодавцы обрушиваются на них и отбирают дом. Беда не приходит одна, дочь Бойля соблазняют, и у нее будет ребенок, его сын убит – жена и дочь уходят от него, в конце у Бойля не остается ничего. Он потерпел крах. Посылка: «Безалаберность ведет к краху».

«Тень и сущность» Поля Кэрролла. Томас Скерит, каноник маленькой ирландской общины, не верит, что его служанке Бригитте в самом деле явилась со святая. Считая ее сумасшедшей, он старается отправить ее в отпуск и отказывается поставить миракль, чего, по словам служанки, требует от каноника св. Бригитта. Стараясь защитить школьного учителя от злобной толпы, Бригитта погибает, и каноник оставляет свою гордыню, потрясен­ный простой и чистой верой девушки. Посылка: «Вера побеждает гордыню».

Мы не уверены, что автор «Юноны и Павлина» знал, что его посылкой было утверждение: «Безалаберность ведет к краху». Смерть сына, например, не имеет ничего общего с главной темой драмы. У О. Кейси замечательные характеры, но второй акт топ­чется на месте, потому что автор имел очень туманное представ­ление об основной идее. Поэтому он не сумел создать истинно великую пьесу.

С другой стороны, в «Тени и сущности» можно найти две по­сыпки, В первых двух актах и в первых трех четвертях последне­го посылка: «Образованность побеждает суеверие». А в конце, внезапно и без предупреждения, «образованность» превращается в «веру», а «суеверие» – в «гордыню». Каноник центральный персонаж – совершенно преображается за несколько минут, в ре­зультате всего этого пьеса становится путанной.

У каждой хорошей пьесы должна быть ясно изложенная посыл­ка. Ее можно изложить несколькими способами, но мысль должна оставаться той же самой.

Драматург обычно наталкивается на какую-нибудь идею или встречается с необычной ситуацией и тогда решает написать пь­есу. Вопрос в том, дает ли эта идея или эта ситуация прочную основу для пьесы? Наш ответ – отрицательный, хотя мы и понима­ем, что девяносто девять писателей из ста начинают именно та­ким образом.

Нет такой идеи и нет такой ситуации, которые были бы достаточно сильны, чтобы подвести к логическому выводу, если нет ясно сформулированной посыпки. Если у вас нет такой посыл­ки, вы можете изменять, разрабатывать или менять первоначаль­ную идею «или ситуацию, или даже перейти к другой ситуации, но вы не. будете знать, куда вы идете. Вы будете ломать голову над изобретением новый ситуаций, чтобы закруглить вашу пьесу. Вы можете даже найти такие ситуации, но пьесы у вас все равно не будет.

У вас должна быть посылка, посылка, которая безошибочно приведет вашу пьесу к нужной цели. Моисей Малевинский говорит в «Науке драматургии»: «Переживание или его элемента составля­ют главную часть жизни. Переживание – это жизнь. Жизнь – это переживание». Никакое переживание не сделало и не сделает пь­есу хорошей, если мы не знаем, какие силы вызвали это пережи­вание. Но, разумеется, переживание так же необходимо пьесе, как собаке – лай. М Малевинский заявляет, что если вы примете его основной принцип (переживание), то ваша проблема решена. Он дает список основных эмоций – желание, страх, жалость, лю­бовь, ненависть и говорит, что любая из них – это прочная основа для вашей пьесы. Может быть. Но переживание никогда не поможет вам написать хорошую пьесу, потому что оно не указыва­ет никакой цели. Любовь, ненависть, любая «основная эмоция» – это всего лишь эмоция, она может крутиться вокруг себя – соз­давая, разрушая, но так никуда и не придя в результате.

Может случиться, что переживание само окажется целью и удивит даже автора. Но это случайность и нельзя ее молодому автору предлагать в качестве метода. Мы стремимся устранить случайности. Мы стремимся показать путь, по которому мог бы пойти каждый, в ком есть литературный дар, и в конце концов обрести уверенный подход к драматургии. Итак, первое, что у вас должно быть, это посылка, и она должна быть изложена и сформулирована так, что любой мог понять ее так, как.этого хо­чет автор. Неясная посылка – это так же плохо, как ничего. Если автор опирается на неясную, ложную или неуклюжую посылку, он тратит время на бесцельные диалоги – и даже действия – и нисколько не приближается к доказательству своей посылки. По­чему? Потому что у него нет направления.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.