Искушение Торильи - [23]

— Ненавижу его! Ненавижу! — твердила она снова и снова, как будто эти снова могли стать неким талисманом, способным стереть память о том волшебном поцелуе.

Обед она провела в молчании, но ни Берил, ни дядя не заметили этого, потому что сами были заняты разговором.

Граф рассказывал о поздравлениях, которые получил в Лондоне после публикации в газете сообщения о помолвке дочери.

И все это время Берил явно старалась удерживать внимание маркиза.

Она была неотразима в платье, гармонирующем с цветом ее глаз; ожерелье из чередующихся с алмазами аквамаринов искрилось при каждом ее движении.

Берил несколько раз пускала в ход свое остроумие, и Торилья подумала, что ни один мужчина не устоит перед чарами этой красавицы. Сама же она до такой степени боялась встретиться взглядом с маркизом, что просто не смотрела в его сторону.

Когда обед подходил к концу, Хэвингэм совершенно неожиданно перебил Берил, продолжавшую тему будущей свадьбы:

— А какая роль в празднестве отведена мисс Клиффорд?

Торилья вздрогнула, краска прихлынула к ее щекам.

— Торилья — моя единственная подружка, — ответила Берил. — Я просто не успела рассказать, Галлен, как много она значит в моей жизни. Мы выросли вместе.

— Да, конечно, — вступил в разговор граф. — Всем нам очень не хватало тебя, Торилья, с тех пор как вы с отцом отправились на далекий север.

— И я тоже скучала без вас, дядя Гектор, — тихо сказала девушка.

— Ну что ж, теперь ты вернулась, — промолвил граф, — и пробудешь с нами по крайней мере до свадьбы Берил.

— Кстати, мне… — вновь затрещала Берил о церемонии бракосочетания и множестве людей, которых следовало принять.

Обед закончился, и джентльмены спустились в салон, а Торилья снова ускользнула в покой и тишину своей спальни.

Она уверяла себя, что поступает тактично, так как Берил, конечно же, хочется побыть наедине с маркизом.

Но сердцем понимала, что попросту боится быть рядом с ним. Уже одно его присутствие, все эти противоречивые слова и поступки кружили ей голову, едва не сводя с ума своей причудливостью и непредсказуемостью.

Торилья так и не смогла уснуть, и когда чуть рассвело, сразу же собралась в церковь, потому что было воскресенье.

Она предположила, что с тех пор, как ее отец стоял во главе маленького прихода, распорядок богослужений не мог сильно измениться.

Он всегда настаивал на очень ранней литургии — тогда ее могли бы посетить и те, кому предстоят дневные труды.

Вступив в неф сложенной норманками из серого камня церковки, она вновь ощутила себя девочкой, и в мир вернулась прежняя справедливость.

Отец и мать жили в приходском доме, а Бог, в которого она искренне верила, находился рядом и внимал ее молитвам.

Ей иногда казалось, что за Барроуфилдом приглядывает какой-то другой бог.

Иногда, узнав об очередном жутком событии, приключившемся в шахте, она думала, что в поселке нет того милосердного Бога, который, по словам ее отца, заботился обо всех своих детях, какими бы они ни были.

В поместье Фернлеев было гораздо теплее, чем на севере. Освещенная золотыми лучами предполуденного солнца, Торилья вступила под полог дубовых ветвей и сняла с головы капор.

Она вспоминала, как они с Берил были счастливы в детстве, когда бегали и прятались под деревьями.

Ей не хватало терпения ждать, пока Берил или Родни отыщут ее, и, заметив, как она выглядывает из-за дерева, они с радостными воплями бросались ее ловить.

Если ей удавалось убежать от них, восторга лишь прибавлялось.

Они втроем до изнеможения носились по мягкой траве, а потом валялись на берегу озера, задыхаясь от усталости и смеха.

Иногда Родни принимался дразнить подружек, угрожая бросить их в спокойную воду.

» Родни более нет в живых, а мы с Берил выросли, — подумала Торилья с болью в сердце. — И проблемы… ужасные проблемы стоят перед нами обеими «.

И в это самое мгновение Торилья увидела скачущего в ее сторону маркиза.

Повинуясь порыву, девушка спряталась за могучим дубом; припав спиной к объемистому стволу в надежде, что Хэвингэм не заметит ее.

Она замерла, прислушиваясь к хрусту гравия под копытами, и едва не подпрыгнула, когда маркиз оказался прямо перед ней, глядя на нее с высоты вороного жеребца.

— Вы пытаетесь слиться с природой, Торилья, или же прячетесь от меня? — спросил он.

Девушка не ответила, и маркиз спешился. Когда, предоставив коню свободу, он подошел к ней, Торилья задрожала всем телом.

Она уставилась на жеребца, щипавшего травку.

— Я жду ответа на свой вопрос. — Маркиз явно недоумевал.

Торилья попыталась взглянуть на него, но смогла лишь спросить без всякой логики:

— А ваш… конь… не убежит?

— Саливан послушен мне, — ответил маркиз. — Он прибыл сюда вместе со мной и придет, когда я позову.

Торилья промолчала, и, немного помедлив, маркиз произнес:

— Ну, я ответил на ваш вопрос, теперь ваша очередь.

— Я… я просто шла домой из… церкви.

— Вы были в церкви? — В его голосе слышалась легкая нотка удивления. — Ну конечно, сегодня же воскресенье! О чем же вы молились?

— Я молилась за Берил, — искренне ответила Торилья.

Она пошла вперед по траве, надеясь, что маркиз оставит ее в одиночестве. Однако он решил проводить ее.