Искушение Робин Грин - [4]

Биология. Нужно встать под холодный душ.

Среда. Ночь.

Оставив Марине ужин, Робин побежала по мосткам вдоль клеток. Вернее, хотела побежать, но русалка, просунув руку сквозь прутья, ловко ухватила ее за ногу. Марина была гораздо сильнее, чем казалась. Робин со всего маху растянулась на мостках, от неожиданности мертвой хваткой вцепившись в стальные переборки.

Селки был тут как тут и дотронулся до ее руки. Хотя его кожа была мокрой и холодной, Робин показалось, что по руке пробежал огонь. Селки притянул ее руку к себе и принялся целовать, нежно и осторожно.

Увидев, что Робин не сопротивляется, он осмелел и начал целовать ее запястье, водя по нему языком, затем поцеловал кончики пальцев. Робин и представить себе не могла, что когда-нибудь будет испытывать нечто подобное. Все ее существо сосредоточилось на том, что делал с ее рукой селки. Робин закрыла глаза. В мире не осталось ничего, кроме ее руки и его рта.

Она находится на дежурстве! Вступать в контакт с подопечными запрещено! Нужно встать и немедленно уйти! Написать рапорт, в котором сообщить об установлении контакта между русалкой и селки. Позади слышался смех Марины, на этот раз тихий.

Робин медленно наклонилась вперед и прижалась лицом к прутьям клетки. Она не должна этого делать, да и камеры слежения все фиксируют. Селки начал ее целовать. Его губы двигались медленно, тщательно исследуя каждый уголок ее рта, давая почувствовать вкус поцелуев. Затем он провел ладонями по ее лицу. Если бы не прутья, она позволила бы ему утащить себя в воду.

Наконец он ее отпустил. Прутья не позволили ей потянуться за ним. Отплыв немного в сторону, селки, не сводя с нее глаз, положил руку на дверцу клетки и застыл в ожидании. Это означало: если хочешь продолжения, открой дверь.

Ах вот оно что! Она лежала на мостках, а ее рука, все еще протянутая сквозь прутья, болталась в холодной воде.

Чтобы встать, она ухватилась за прутья. Ее била дрожь, а сердце бешено колотилось. Нервы, это просто нервы… Но она не могла отвести от селки глаз и все еще чувствовала прикосновение его губ.

Робин решила пойти в соседнее помещение. Там в конце длинной лестницы находилась главная панель управления, с которой можно было отключить электронные замки всех боксов и клеток. Одно движение. Всего одно! Марина что-то произнесла, то ли с сочувствием, то ли с насмешкой.

Робин решительно прошла мимо лестницы. Ее губы были плотно сжаты, кровь бурлила.

— Лейтенант! — окликнул ее Рик.

Не обратив на него внимания, она прошла в боковое помещение, где располагались мониторы, на которые поступала информация со всех камер слежения, расположенных возле клеток и боксов Центра. Дворняга Джонс глодал сырую кость. Грифон скреб стальную обшивку своего бокса. Единорог, поставив одну ногу на край корыта и низко опустив голову, спал. В аквалаборатории Марина отдыхала на камне, рукой расчесывая волосы и что-то напевая. Селки, все еще в человеческом обличье, плавал перед дверцей клетки, словно ходил взад-вперед. Будто чего-то ждал.

Робин открыла журнал регистрации и стерла все отснятые за вечер записи. Затем отключила программу. Мониторы погасли. Робин написала записку для дневной смены, в которой сообщала, что в системе слежения произошел сбой, она пыталась ее исправить, но не смогла.

Когда она возвращалась в аквалабораторию, то услышала хриплый голос Рика:

— Лейтенант Грин, опомнитесь, это же магия. Магия селки! Подумайте, что вы делаете.

Подойдя к двери, она остановилась. Нет, она знает, что делает. Но ведь она читала легенды, и Рик, несомненно, прав. Самцы селки мастера привораживать женщин. Она забылась, это действие магии.

И она испытает ее на себе, потому что сама этого хочет!

Рука, которая нажала на кнопку, отключающую электронный замок клетки, где сидел селки, была чужой. Это была не ее рука.

Раздался тихий щелчок. Робин стояла, прижавшись спиной к прутьям, часто дыша и закрыв глаза. Ей самой было страшно от того, что она делает. За свою жизнь она много работала и давно научилась держать себя под контролем, но сейчас ей оставалось одно — ждать. Робин впилась ладонями в стальное ограждение.

Сначала раздался всплеск, затем из воды с шумом вынырнуло тело. Было слышно, как он выбрался на мостки. Ощутив прикосновение к плечам, она вздрогнула и сжалась в комок. Должно быть, он почувствовал ее волнение, потому что начал мягко водить кончиками пальцев по ее руке до тех пор, пока Робин не успокоилась. Он словно давал ей привыкнуть к себе, приручал, как дикого зверя. Затем селки провел руками по ее рукам и нежно погладил плечи. От его прикосновений ее рубашка намокла.

Он поцеловал ее в изгиб шеи, там, где начинались собранные в узел волосы. Она ощутила его горячее дыхание, и ее тело внезапно словно растаяло, сделавшись мягким и податливым. Селки потянул ее на себя, обнял и прижал к прутьям клетки. Робин не сопротивлялась, она была полностью в его власти.

Он прижался губами к ее шее. Ее нервы отзывались на каждое прикосновение. Не в силах вынести нахлынувшие ощущения, она тихо застонала. Он начал расстегивать пуговицы ее рубашки; не успела она опомниться, как его руки приподняли ее груди, а пальцы скользнули под лифчик.