Искушение Марии д’Авалос - [129]
Честь требовала, чтобы Аурелия и Полисандра были приговорены к смерти. Судья должным образом назначил суд, и, если бы ответчики были признаны виновными, их ждала смерть через повешение. Это дело вылилось в яростный конфликт между церковью и государством. Вмешалась инквизиция в Риме: женщин следует передать для пыток местному епископальному суду, судье пригрозили отлучением от церкви, если он будет настаивать на повешении. Он предоставил вынести решение по делу вице-королю Неаполя. В ходе этих осложнений магу-священнику удалось под шумок ускользнуть. Виновными были признаны только две женщины.
На протяжении той осени Карло находился между жизнью и смертью. В конце концов, церковь и государство достигли компромисса. Ответчиц пытали, и они были признаны виновными феодальным судом Джезуальдо, но Карло отказался от мести посредством смертного приговора. Аурелия и Полисандра были подвергнуты пыткам и заточены в подвалах замка Джезуальдо, где и оставались до тех пор, пока не умерли от болезней и страданий.
Спустя два года, в возрасте семнадцати лет, Эммануэле женился на немецкой принцессе, Полиссене фон Фурстенберг. Хотя Карло и рассорился со склочной Полиссеной, он передал сыну управление своими имениями и целиком отдался музыке. С точки зрения семьи Джезуальдо, брак Эммануэле оказался бедствием: в этом браке не родилось ни одного сына, только две дочери.
В 1608 году, через восемнадцать лет после убийства Фабрицио, его жена, Мария Карафа, удалилась в доминиканский монастырь. Она молча страдала все эти годы, позаботившись о том, чтобы ее с Фабрицио сыновья получили высокие посты в церкви, а дочери выгодно вышли замуж. Сестры в монастыре скоро заметили «воспаленное состояние ее души». Ее постоянные вздохи и крики мешали другим обитателям монастыря, поэтому ей отвели личную келью. Наказывая себя с чрезвычайной суровостью, она прожила, терзаясь, еще семь лет, и скончалась в возрасте сорока девяти лет.
Думая о своей смерти, Карло проникался все большим страхом. Он жаждал искупления своей «бесконечной порочности». В 1609 году он заказал картину для алтаря часовни Санта-Мария делле Грацие, Pala per perdona, которая, являясь мольбой о небесном прощении, показывает терзания его души. Вместе со своим другом, художником Джованни Бальдуччи, он работал над выбором персонажей и композицией, и, как многие произведения искусства, созданием которых руководил Карло в течение своей жизни, это было глубоко личным выражением его чувств и самой сущности. Его дядя Карло Борромео — фигура которого была выдвинута в картине на первый план, — в бытность свою архиепископом Милана издал указ о четкости в изображении фигур на картине: ангелы должны быть с крыльями, святые — с нимбом и с конкретными атрибутами, а уж если их трудно было отличить, следовало писать под ними имена во избежание путаницы. Карло следовал этому предписанию: например, Магдалина была изображена с традиционным горшочком с благовониями, а имена всех святых — святого Франциска, святого Доминика и другие — были написаны внизу.
Джезуальдо, охваченный страхом, преклоняет колени между раем и адом. Карло Борромео в своем красном одеянии стоит, покровительственно положив руку на плечо племянника, ходатайствуя за него перед Христом, сидящем на троне в небесах. Карло не мог бы выбрать лучшего заступника, ибо на следующий год Карло Борромео действительно был причислен к лику святых. Группа ангелов и святых, а также сестра Карло, монахиня сестра Корона, повторяют этот жест своими длинными пальцами, написанные в стиле маньеризма, словно благодаря тому, что они так выразительно умоляют простить Карло, его вознесут к золотистому сиянию Небес. Однако самая интересная и трогательная часть картины — ад. Джезуальдо заслуживает прощения, поскольку признался в своем грехе и простил тех, кто согрешил против него, — вот каков смысл этой части картины. Из пяти фигур здесь две подняты ангелами: Марию д’Авалос, которая изображена обнаженной, крепко держит в объятиях ангел с прелестным лицом, и ее почти не касается пламя. А вот Фабрицио Карафа еще объят пламенем, и ангел как раз в эту минуту касается его протянутой руки. В правом нижнем углу картины — красивая женщина, которая, делая жест в сторону Карло, смотрит с картины, как бы умоляя зрителя тоже его простить. Эта женщина — несчастная вторая жена Карло, Леонора д’Эсте, которая оставалась мученицей до самого конца.
Карло выразил терзания своей души и в музыке, исполненной невообразимого отчаяния. Он сочинил цикл Responsoria для Страстной недели — самого важного события христианского календаря. Музыка передает все стадии страстей Христа: арест, суд, крестный ход, распятие и смерть. Указ иезуитов, что художник должен прочувствовать ужасы страстей, чтобы быть в силах их передать, — весьма скромное требование в свете того, до какой степени Карло отождествил себя со страданиями Христа. Он полностью реализовал свой творческий потенциал в музыке ужаса. Когда Карло разрабатывал этот цикл, мучения Христа незаметно подменялись его собственными — настолько, что последняя часть, реквием
