Искушение - [18]

Но Господь наказал Штучку еще суровее, чем воздержанием. Она заболела, и очень сильно. Так, что с нее сошла половина шерсти и все тело воспалилось, поднялась температура, кожа из розовой стала ярко-красной. Неожиданно заглянувшая в гости Валя, вторая Катина подруга, увидела больную Штучку и едва не свалилась в обморок. Нечто без половины шерсти, цвета красного мяса и - ходит по квартире...

- Теть Валь, не пугайтесь! - закричал Платон. - Это Штучка болеет!

Он таскал Штучку к ветеринарам и вылечил. А попутно завел себе еще одну кошку - совершенную альбиноску - то бишь огромную редкость. А потом наслаждался реакцией гостей-зрителей.

У всех приходящих она была одна и та же.

- О-о! - говорили они в искреннем восторге. - Какое у вас интересное чучело! Будто сидит настоящая совершенно белая кошечка. Чудо!

После чего протягивали руки взять или потрогать "чудо". И "оно" тотчас возмущенно мяукало, спрыгивало со шкафа и царапалось. Довольный Платон хохотал.

Жила еще у них собака Визирь. Однажды подошла к Кате, села рядом и начала лизать ей пальцы. Катя потрогала пса за ухо, как делала всегда. И тот сразу так пригнул голову, что было видно: ему приятно. Стал снова лизать Кате пальцы. И тут она поняла: умный Визирь знает, что слюна у него заживляющая, как у всех собак, но сам себе полизать больное ухо не может. И таким образом просит хозяйку, чтобы она помогла.

Через некоторое время он снова подошел, опять сел рядом и вновь лизнул пальцы. Катя замешкалась, а он протянул лапу и мягко потрогал хозяйку: мол, помажь еще мне ухо, прошу...

Очень хорошая собака была - большая, верная, красивая, прямо-таки интеллигентная: умная, добрая, никогда не лаяла, ни во что не вмешивалась без надобности, но если надо - умела ласково и одновременно предельно скромно, непритязательно подойти к человеку и разрешить себя погладить.

Платон мечтал, чтобы Визирь получил медаль. Но ему никакие награды не светили. Человеческие любовь и память - это сколько угодно, но не медаль. Визиря подвела родословная: мать - немецкая овчарка, отец - колли. Ну, или наоборот. Катя точно не помнила. Только оказался пес нечистопородным. Метисом. Так что по части выставок - отпал навсегда по пункту номер один. Хотя в остальном - псина замечательная. Словно компенсация своего рода.

Иногда Катя думала: а может, его "интеллигентная" застенчивость - тоже от нечистопородности? Все понимает Визирь, знает, что кровями не вышел, что делать, эх... Стесняется такого обстоятельства и всеми силами стремится его замазать другими хорошими качествами. Впрочем, наверное, это красивая легенда - вряд ли собаки могут столько понимать. Хотя кто знает...

Еще у Платоши жили семь птиц в клетках.

- Орнитоз! - кричала Вера.

А Валя твердила:

- Зачем в неволе?..

- Да в природе птицы гибнут каждый день совершенно бесконтрольно, в диких условиях, - солидно разъяснил ей Платоша. - А у меня в клетках - красота! Кормлю их, пою, чистота и уход - и птицы живут годами.

- Я недавно была в террариуме, - сказала Валя. - За одним бронестеклом - крокодил. И написано: ему уже около девяносто лет, подарок русского эмигранта. Лежит зверь себе вяло в углу, дремлет, какой-то потертый, ни на кого внимания не обращает - возраст!

Платоша хмыкнул.

- Крокодил-пенсионер, крокодил-старичок. Вроде того, который пообедал пионером, а потом страдал животом из-за его пионерского значка.

Валя не улыбнулась.

- Еще там удав был: в углу свернулся на ветке и дремал.

Катя удивилась - зачем это Валентина по террариумам ходит? Наверное, скучно ей... Семьи нет...

- Большой червяк, - сказала Платоша. - И все!

- А белые медведи в зоопарке... - жалостно вздохнула Валя, - давно пожелтевшие, как старая белая пластмасса.

- Экология! - назидательно укорил всех Платон. - Тем, кто очень любит ходить в зоопарк, можно поставить по школе Фрейда или кого-то там диагноз скрытой зоофилии.

- Ты великий мудрец! - обиделась Валя. - А если кто-то очень любит ходить в мавзолей Ленина - ему можно поставить диагноз скрытой некрофилии?

Платоша захохотал.

- Я недавно подумал насчет жестокости к зверью. Не надо показывать ее в произведениях слишком детально даже с целью изобличения. И Шарль де Костер сильно заблуждался. Ну, хотел обвинить короля Филиппа, написал бы: "мучил животных" - и точка. А он описывает по всем пунктам, как перед королем Филиппом стоял специальный клавесин, в ящиках которого заперты кошки, и головы их торчат из отверстий. Король играл на клавесине и когда нажимал на очередную клавишу, она, опускаясь, колола кошку, и та орала, а Филипп наслаждался. Инструкция по мучению живности. Между прочим, книжка де Костера издавалась в серии "Детская литература" - для правильного воспитания советских детей. Ну, допустим, один ребенок почувствует отвращение к таким вещам. Но другой юный любитель музыки, лихой мальчик со скрипочкой да с умелыми ручками, призадумается... И смастерит такой ящичек, засадит в него котяру и начнет заниматься Ыскусством! Не-е-е, я совершенно серьезно - изучайте психологию детей!.. Вы же учительницы. А когда королек Филя берет герметически закрытый несгораемый ящик с одной стенкой из бронестекла, где сидит дюжина живых мышей, и ставит его на огонь, чтобы наслаждаться зрелищем, как мыши носятся и поджариваются живьем, - это без комментариев... Хорошо еще, что ребенку негде взять такой ящик. Но если парень сумеет его выкрасть из папиной лаборатории... Дети - цветы жизни - на эти вещи горазды, ибо нравственность формируется не сразу. И я опять же серьезно.