Искушение - [55]

– Вы писали маме, что ненавидите Маккэрнов? – мягко спросил Джеймс.

– Нет, не писала! – быстро ответила Темперанс. – Мама, я ничего такого не писала! Я писала, что Маккэрнов нужно втаскивать в двадцатый век, но, честно говоря, за последние несколько дней я...

– Понятно, – прервал ее Джеймс, – вы ненавидите меня.

– А за что вас любить? – огрызнулась Темперанс. – За то, что вы думали обо мне? – она повернулась к матери. – Он думал, что я приехала сюда, чтобы выйти за него замуж. Когда я помогала детям и Грейс, он считал, что я все это делаю, чтобы обратить на себя его внимание, как какая-нибудь шлюшка, которая...

– Мы так с вами ни о чем не договоримся! – воскликнула Ровена. – Меня меньше всего сейчас волнует ваше мнение друг о друге. Самое главное – это спасти имение.

Наклонившись через стол, она внимательно посмотрела на Джеймса и Темперанс.

– Я вижу, что вы ненавидите друг друга, но думаю, вы оба согласитесь, что нельзя продавать эту землю и выгонять людей из своих домов.

– Да, – тихо ответила Темперанс, – грех уничтожать такое место.

– Да, – проговорил Джеймс, внимательно наблюдая за Темперанс.

– Хорошо, что ты переступил через свою презренную гордость и признал это, – сказала Ровена. – Теперь главное – до твоего дня рождения осталось очень мало времени, а жениться ты должен по любви. Но действовать нужно очень быстро. Ты понимаешь меня, мальчик? Ты должен делать что-то, иначе потеряешь эту драгоценную землю. И как ты будешь жить без нее? Переедешь в Эдинбург и найдешь работу с помощью Ангуса? Будешь сидеть где-нибудь за письменным столом по четырнадцать часов в сутки.

Джеймс молчал.

– Еще вопросы есть? – спросила Ровена, переводя взгляд на Темперанс.

В полной тишине Ровена продолжала:

– Как сказала Мелани, мы надеялись на вас, но раз ваша взаимная ненависть так очевидна... И если кто-нибудь из вас решит, что нужно жертвовать собой и сыграть свадьбу, я лично засвидетельствую его величеству, что вы оба ненавидите друг друга и таким образом не выполняете условий завещания. Я не потерплю больше в этой семье браков, основанных на ненависти! Я понятно объяснила?

Джеймс сидел не двигаясь, а Темперанс кивнула.

– Эта женщина, Кенна, хочет выйти за него замуж? – спросила Темперанс.

– Конечно, хочет, – ответила Ровена. – Она так любила его в детстве! Помнишь, Джеймс, как вы карабкались на гору, чтобы найти птичьи гнезда? Вы были не разлей вода.

Темперанс посмотрела на Джеймса, но он уставился на Ровену.

– Помню.

– Сердце девочки было разбито, когда ты бросил ее и уехал в Лондон. Твоя матушка так переживала за нее, что отправила малышку учиться, надеясь на ее удачное замужество.

– И скоро надежды оправдаются! – сказала Темперанс.

– Возможно, она стыдилась своего места рождения, – голос Джеймса был низким, угрожающим, саркастичным, – возможно...

– О, нет, – громко ответила Мелани, – дело совсем не в этом. Кенна вышла замуж за вдовца, который через несколько лет после свадьбы умер и оставил Кенне небольшие деньги. Ей сейчас не нужно выходить замуж, но она согласилась, потому что сказала, что любит Джеймса и всегда его любила.

– Но ведь они не виделись лет двадцать! – сказала Темперанс. – Она уже, наверное, старуха.

– Она на два года старше тебя, дорогая, – спокойно ответила Мелани, улыбнувшись, дочери, – и очень хорошенькая. Даже красивая. Разве она не красавица, Ровена?

– Одна из самых красивых женщин, которых я встречала в жизни. Я рассказывала вашей дорогой матушке, что Кенну надо нарисовать.

– Если она такая вся потрясающая, почему она хочет выйти замуж за человека, которого она полжизни не видела? – спросила Темперанс сквозь зубы.

– Потому что она любит меня, – весело ответил Джеймс, – и всегда любила. И будет любить. Настоящая любовь никогда не умирает. Она даже не уменьшается, насколько я знаю.

– Да что вы знаете о любви? – резко спросила Темперанс. – Любовь – это не мохнатое четвероногое!

Джеймс понизил голос.

– А раньше вам казалось, что я знаю кое-что о любви?

– Разве между вами произошло что-то, о чем мне нужно знать? – повысила голос Ровена.

– Темперанс, дорогая, ведь ты хочешь уехать в Нью-Йорк, правда? Там тебя ждут люди, – сказала Мелани.

Темперанс перевела взгляд на мать.

– Да. Я хочу вернуться в Нью-Йорк.

К несчастью, ее голос надломился в середине предложения, но она обрадовалась, увидев, что никто, кроме нее, этого не заметил.

– Отлично, – произнесла Ровена, – у нас все получится, – она посмотрела на Темперанс, – ваша мама рассказала мне о том, что вы сделали для поместья, хвалю. Расскажете все Кенне, чтобы она приняла у вас дела. Уверена, что ей понравится эта работа, раз она родилась и выросла здесь.

– И получила хорошее образование, – добавила Мелани.

– Не говоря уж о ее красоте, – вставила Темперанс.

– Ну, это только для Джеймса, – сладко заметила Мелани.

Может ли дочь обрушить матери на голову чугунную кочергу и все равно попасть в рай? – думала Темперанс. Но на лице у нее застыла улыбка.

– Я не уверен, что все понял до конца, – вдруг медленно произнес Джеймс, нахмурившись.

Темперанс повернулась к нему с яростью.

– А что тут понимать? Вы женитесь по любви или поместье отходит вашему брату-игроку! Поэтому эти две женщины, в том числе и моя мама, откопали для вас вашу любовь столетней давности, которую вы поведете под венец! Эта женщина образованна, красива так, что из-за нее можно начинать войну, и у нее гораздо лучше меня получится заправлять делами, которые я начала. Вам еще раз объяснить?