Искушение - [4]

Соблазнительное убежище. Сладкая западня безвременности.

Маканай слышала щелкающие сонарные излучения. Это ее помощники, добровольцы, полностью сохранившие сознание, старались удержать регрессировавших вместе. Здесь все так спокойно, но никто не знает, какие опасности таятся в обширном океане Джиджо.

У нас и так потерялись уже трое. Бедная маленькая Пипоу — и ее два злополучных похитителя. Я обещала Каа послать группу, чтобы освободить ее. Но как? Заки и Мопол намного нас опередили, и в их распоряжении половина планеты, чтобы укрыться.

Сейчас ее ищет Ткетт, и как только пациенты окажутся в безопасности в постоянном поселении, мы расширим поиски. Но теперь они могут уже быть на другой стороне Джиджо. Единственная надежда для Пипоу — каким-то образом сбежать от этих идиотов и приблизиться к нам, чтобы мы услышали ее призыв о помощи.

Маканай и Брукиде пора возвращаться, чтобы, в свою очередь, охранять невинных счастливых пациентов. Но ей не хотелось возвращаться. Она нервничала.

В ее пасти вода отдавала легким металлическим привкусом — привкусом ожидания.

Маканай поворачивала чувствительную к звукам голову в поисках разгадки. И наконец уловила далекую дрожь. С запада слабый знакомый резонанс.

Брукида этого еще не заметил.

— Что ж, — сказал он, — думаю, очень скоро мы полностью сольемся с этим миром. Спустя несколько поколений наши потомки перестанут пользоваться англиком или любым галактическим языком. Мы снова будем безвинными и невежественными, готовыми к открытию и вторичному Возвышению. Интересно, какими будут наши новые патроны.

Друг Маканай слегка насмехался над ней, описывая горькую и одновременно сладкую участь этой колонии в мире, словно нарочно созданном для китообразных. В мире, где комфорт — самый надежный способ достичь быстрого упадка их дисциплинированного разума. Без постоянных угроз и вызовов Сон Китов, несомненно, снова овладеет ими. Казалось, Брукида спокойно воспринимает такое будущее, и это тревожило Маканай.

— У нас по-прежнему есть патроны, — заметила она. — И на самой Джиджо есть люди.

— Да, люди. Но необразованные. У них нет научных знаний, необходимых для того, чтобы и дальше вести нас. Так что единственным возможным выбором для нас остается…

Он замолк, уловив наконец усиливающийся звук с запада. Маканай узнала характерное гудение скоростных саней.

— Это Ткетт, — сказала она. — Возвращается из разведывательного маршрута. Давай послушаем, что он нашел.

Ударив плавниками, Маканай вырвалась на поверхность, выдохнула пену и отработанный воздух из легких, глубоко вдохнула сладкий кислород. Потом развернулась и поплыла в сторону звука двигателя. Брукида поплыл за ней.

За ними стая пасущихся рыбойдов только подернулась мелкой рябью в своем бесконечном танце, раскачиваясь и питаясь тем, что предоставляет щедрый океан.

У археолога была своя форма душевной болезни — мечтательность.

Ткетт получил приказ остаться и помогать Маканай отчасти потому, что его знания не были нужны «Стремительному» в его отчаянном бегстве по известной Вселенной. Компенсируя горечь изгнания, он выработал у себя одержимый интерес к Великой Середине — огромной подводной свалке, куда древние разумные обитатели Джиджо сбросили почти все искусственные объекты, изготовленные на планете, когда покинули ее полмиллиона лет назад.

— Когда мы вернемся на Землю, я представлю замечательный отчет, — рассуждал он, очевидно, в полной уверенности, что все их беды минуют, он вернется домой и опубликует результаты своих открытий. Это особая разновидность психического расстройства, без признаков стресс-атавизма или регресса. Ткетт по-прежнему превосходно владеет англиком. Работа его безупречна, а поведение доброжелательно. Он приятен, функционален и при этом совершенно безумен.

Маканай встретила его сани за километр от стада. Ткетт остановился здесь, чтобы не тревожить пациентов.

— Нашел какие-нибудь следы Пипоу? — спросила она, как только он выключил двигатель.

Ткетт — удивительно прекрасный образец Tursiops amicus, с пятнами на скользких серых боках. Постоянная дельфинья улыбка обнажала два ряда абсолютно белых конических зубов. Оставаясь на платформе управления саней, Ткетт покачал слева направо гладкой серой головой.

— Увы, нет. Я прошел примерно две сотни километров по слабым следам, которые мы засекли на сонаре далекой разведки. Но стало ясно, что источник звуков — не сани Заки.

Маканай разочарованно фыркнула.

— Тогда что это? — В отличие от громогласных морей Земли на этой невозделанной планете не должно быть шума двигателей в термально-акустических слоях.

— Вначале я воображал самые невероятные причины вроде морских чудовищ или джофурской подводной лодки, — ответил Ткетт. — Но тут мне открылась истина.

Брукида нервно кивнул, шумно выдувая пузыри из дыхала.

— И ч-ч-что же?

— Должно быть, это космический корабль. Древний хлам, который едва не разваливается…

— Конечно! — Маканай ударила хвостом. — Не все эти древние развалины поднялись в космос.

Ткетт печально сказал, что теперь это кажется совершенно очевидным. Когда «Стремительный» сделал попытку скрыться, оставив Маканай и ее пациентов на планете, земной космический корабль прятался в рое древних кораблей, которые инженеры-дельфины восстановили из груды отбросов на океанском дне. Хотя поверхность Джиджо сегодня представляет собой невозделанное царство дикарских племен, в глубоких подводных каньонах по-прежнему лежат тысячи поврежденных брошенных космических кораблей и других остатков от того времени, когда этот сектор четвертой галактики был центром цивилизации и торговли. Несколько десятков этих развалин были реактивированы, чтобы обмануть врага «Стремительного» — страшный джофурский боевой корабль, но, очевидно, некоторые корабли не смогли своевременно подняться со дня моря. И теперь обречены бесцельно плыть под водой, пока не откажут двигатели, и тогда они снова погрузятся в темные глубины.