Искушение астрологией, или Предсказание как искусство - [68]

Летом 1684 года астроном Эдмонд Галлей отправился в Кембридж, чтобы обсудить кое-какие вопросы с Исааком Ньютоном. Математик Абрахам де Муавр оставил широко известное описание их беседы [159]:

В 1684 году доктор Галлей прибыл к нему (Ньютону) в Кембридж. Проведя с ним какое-то время, доктор спросил, какой, по его мнению, будет кривая, описанная планетами, если предположить, что сила притяжения к Солнцу обратно пропорциональна квадрату расстояния до него. Сэр Исаак ответил незамедлительно, что это будет эллипс, доктор (Галлей), пораженный и обрадованный, спросил, откуда он знает; как же, ответил он, я это рассчитал.

Уильям Лилли умер первый раз — утром 9 июня 1681 года. А второй раз — в ту секунду, когда были произнесены эти слова. А с ним ушла в небытие и астрологическая традиция как живая сила разума. Тут я должен сказать, что это суждение никоим образом не одобряется историками. Но факт остается фактом: до рождения Ньютона Лондон кишел астрологами, после его смерти — опустел. Возможно, этого мало, чтобы убедительно говорить о влиянии Ньютона на астрологию, но достаточно, чтобы заронить такое подозрение. То, что Ньютон поведал Галлею, открыло новый метод мышления, да такой силы, что он мог стереть с лица земли любой встречный поток, включая астрологию и астрологов.

Тогда этого никто не понимал. Мы это понимаем сегодня. Вот так с грустью и задумаешься: а вдруг аналогичная драма мысли разворачивается сейчас перед нашими глазами, а мы и не подозреваем?

Исаак Ньютон опубликовал Philosophiae Naturalis Principia Mathematica («Математические начала натуральной философии») в 1687 году. Книга принесла ему известность не только в Англии, но и во всей Европе и обеспечила высочайшую репутацию на все времена.

Principia уходит корнями в те мысленные эксперименты, которые Ньютон проделывал за двадцать пять лет до этого. История этих экспериментов теперь вошла в обширную мифологию западной науки. Уильям Стьюкли, биограф Ньютона, дает такое описание открытия Ньютона:

Среди прочих разговоров сказал он мне, что был в такой же ситуации, как ранее, когда понятие гравитации пришло ему в голову. Случилось это из-за падения яблока, когда он сидел в задумчивости. Отчего яблоко всегда опускается перпендикулярно земле, подумал он. Отчего не упадет вбок или вверх, а только по направлению к центру Земли? [160]

Но яблоки-то валились на землю с незапамятных времен, причем все до единого — по направлению к центру Земли. Зачем это объяснять? Захочется яблоку упасть — непременно упадет вниз, таков уж его удел. Но то, куда оно упадет, не объясняет, почему именно туда, а не куда-то еще, а также почему яблоки падают на землю по прямой, а не по спирали или под тупым углом. Как только эти вопросы были заданы и восприняты как вопросы, они тут же показались Ньютону случайными, как когда-то показался случайным Иоганну Кеплеру другой вопрос: почему планет именно шесть и не больше?

Мы представляем, отчего яблоки падают вниз, гораздо лучше людей, родившихся до 1687 года, и даже лучше Уильяма Лилли. Яблоки падают вниз, потому что ими управляет сила гравитации. Управляет — то есть яблоки ведут себя в соответствии с математическим утверждением, связывающим их массу, ускорение и действующую на них силу. Их падение управляется соотношением этих величин. Закон всемирного тяготения Ньютона обуздал несогласованные понятия. Но и близко не подойдя к тому, чтобы сделать неизвестное известным, он служит лишь для того, чтобы сделать случайное обязательным.

Главная часть ньютоновского шедевра озаглавлена «Система мира». Это название много говорит о масштабности его мысли. Система мира подчиняется закону всемирного тяготения. Все материальные объекты, утверждает Ньютон, находятся они на поверхности Земли или в самых отдаленных уголках Вселенной, притягиваются друг к другу силой, пропорциональной их массе и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними. Это количественный, фундаментальный закон; величины, входящие в него, выражаются в единицах массы, расстояния и времени. Кроме того, этот закон универсален. Зона его действия — весь космос. Древние астрологи писали, что «небеса и земля образуют единство». Ньютон первый показал, что это на самом деле так. В математическом доказательстве, которое и сегодня кажется шедевром сложного и глубокого рассуждения, Ньютон продемонстрировал, что может вывести три закона Кеплера о движении планет из одного-единственного предположения, что планеты вращаются на своих орбитах под действием сил тяготения. Более того, он смог продемонстрировать и обратное. Ничего подобного в западной науке дотоле не случалось. Впрочем, не случалось и после.

Теперь мы можем отпустить Исаака Ньютона и Уильяма Лилли. Один из них уже почил, второй еще жив. Забвение Лилли — прямое последствие прорыва Ньютона в бессмертие. Для нашей научной культуры вполне обычно принимать такое положение вещей как само собой разумеющееся. Гораздо сложнее увидеть, почему это неизбежно.

Астрология всегда двигалась вперед с помощью большого числа скрытых допущений. И даже когда появляются доказательства, что эти допущения ложны, они не становятся очевидно ложными и потому продолжают еще какое-то время владеть нашим вниманием. Взять, к примеру, действие на расстоянии. Звезды и планеты оказывают влияние на земные дела на расстоянии и без вмешательства посредника. Ответ на вопрос,