Искупление - [58]

— Сегодня поищем новое место, — между делом сообщил Дэрил, облизнув сразу несколько пальцев, — и, возможно, в ближайшее время, покинем амбар. Больше здесь небезопасно.

— Да, стоит наведаться в то заброшенное поселение и поискать транспорт, — подхватил Мэрл, с аппетитом поедая свой завтрак. — Что скажешь, Белоснежка? Не хочешь прогуляться?

Я испуганно посмотрела на старшего Диксона. И едва не подскочила на траве, догадавшись о его намерениях.

— Пойду лучше проверю силки!

Мне следовало не присоединяться к совместному завтраку, а сразу же скрыться среди деревьев, как можно дальше от остальных, и подумать, пошевелить мозгами. Быть может, стоило согласиться и пройтись с Мэрлом? Объяснить неприятное положение, в котором мы оказались, но вряд ли бы он прислушался. Для мужчины это было отрадой, развлечением… Я поспешно покинула небольшую поляну и внезапно замерла на месте, призадумавшись над собственными мыслями. Откуда появился этот странный стыд? И, правда, что дурного в удовольствии, когда вокруг и так не осталось ничего приятного и воодушевляющего? Секс, оргазм, уединение — разве это плохо? Проявление чувств и желаний. Да и раз уж мы все были на волосок от смерти и могли погибнуть в любой момент, чего стоили все эти устарелые и больше никому не нужные принципы?

Нет, я не пыталась оправдать своё бесстыдное поведение, но и загоняться в угол не собиралась. Это было бессмысленно. Нас осталось всего четверо. Я верила в счастливый финал, надеялась встретиться с остальными, но до сих пор мы выживали, держались друг за друга, ну или пытались делать это.

— Ладно, вперёд.

И снова я отправилась навстречу неизвестности, обнажила нож и прижала к груди, настороженно осматриваясь по сторонам, а мысленно то и дело возвращаясь к прошедшей ночи. Это было наваждением, фееричным безумием, овладевшим не только телом, но и сознанием. А я настолько устала от вечного бегства и страха, что была готова броситься в омут с головой, в отчаянных попытках притупить боль и печаль минувших дней, встретить невзгоды, быть подготовленной к ним, с уверенностью в будущем. Да, за последние месяцы, моё мировоззрение претерпело колоссальные изменения. Я стала другой, более циничной и упёртой, но по-прежнему оставалась безрассудной и привязчивой к людям.

Мир изменился. И чем дальше ноги уводили в лес, тем отчётливее я это осознавала. Большинство людей из группы верили в лучшее будущее, мечтали о безопасном доме, впрочем, как и я, но с каждым новым днём становилось только хуже, и мы понимали: чтобы получить хорошее место, сначала нужно его отнять.

«Либо ты, либо тебя».

Мэрл часто повторял об этом. Ох, и снова мысли совершили круг и замкнулись на мужчине. Я прикрыла веки, а затем прижалась спиной к одному из деревьев, едва ли не изнемогая от физической тоски. Что за странные желания? Инстинкты, непонятные и стыдливые для многих, но знакомые совершенно каждому взрослому человеку!.. Да уж, ни о какой влюблённости и речи не было. Я рассмеялась, прикрыв лицо руками. Это точно. Ни о каких духовных чувствах мы и не задумывались. Только удовольствие. Слепая тяга. Уверена, что и Мэрл испытывал нечто подобное. И мне хотелось прикоснуться к нему, снова оказаться совсем близко, прижаться спиной и бёдрами к горячему телу, раствориться в удовольствии. Ох уж эта необузданная фантазия!..

Я прижалась щекой к грубой коре и медленно опустилась на корточки, с головой укрывшись среди пушистых кустарников. Желание, невыносимая тягучая истома, — приятная тяжесть, будто повисла внизу живота, распалив и без того взбаламученное сознание. И внезапно мне захотелось сделать это, испытать удовольствие, прямо здесь и сейчас, не задумываясь о ходячих. В лесу было спокойно. Тихо. Ни души вокруг. Только я и безмерное воображение. Мы будто слились во всепоглощающе неге. Развратные, пошлые мысли заполнили собой разум, даруя неописуемое возбуждение, в мгновение ока, подхватившее и растворившееся в сладких, непередаваемых минутах безмолвного, одинокого блаженства.

***

Мне было стыдно. И даже в сумерках, спустя несколько часов после своего возвращения, я никак не могла успокоиться, внутренне подрагивая от пережитого удовольствия. Внешне не подавала виду, не показывала свои чувства, и никто не знал, не догадывался о безмерной жажде, охватившей разум и тело с прошлой ночи. Я по-прежнему проводила время вместе с остальными: обходила территорию, готовила еду и занималась собирательством, непринуждённо общалась с Бэт и украдкой поглядывала на Мэрла, но никак не могла избавиться от сильного тревожного чувства и навязчивых воспоминаний. Наверное, поэтому и покинула амбар, решила обогнуть просеку и лишний раз подумать, пораскинуть мозгами. Старший Диксон оставил лагерь. Он ушёл ещё на закате, вооружился острым ножом и отправился за добычей, ну а мне так не хотелось вмешиваться в разговор Дэрила и Бэт. Они не проявляли открытых симпатий друг к другу, но, по неведомым причинам, именно тем вечером я почувствовала себя лишней в их компании.

На улице было свежо и прохладно. Я закуталась в свой любимый, местами порванный, кардиган и медленно прошлась вокруг амбара, прежде чем остановиться и присесть на одной из ступенек. На этот раз небо было чистым, звёздным, напоминало бесчисленную россыпь блёсток на моем выпускном платье. Тишина. Надо же, а ведь раньше я мечтала об этом, хотела уехать из большого города, подальше от шумных магистралей… Но теперь, вдруг, стало совершенно безразлично: с кем и куда, главное — выжить.