Искупление - [45]

— И в старом-то мире довольно сложно было обойтись без алкоголя, а теперь и подавно, — Мэрл снова прикурил, наполнив помещение едким дымом, — со всеми этими трупами.

Я закашлялась, не то ли от крепкого напитка, мгновенно одурманившего сознание, не то ли от белоснежной дымки, просочившейся в воздух, но виду не подала, не стала возражать против курения и алкоголя. Только не ночью, стараясь всячески сбежать от страшных воспоминаний и бессмысленных размышлений о будущей смерти.

— Это сделал твой дядюшка, — Мэрл заговорил первым, помахав протезом, — точнее, он приковал меня на крыше здания, а сам слинял вместе с остальными. Пришлось отрезать руку, чтобы выжить.

— Рик бы никогда так не поступил, не будь ты редкостным придурком, — подметила я, глотнув ещё немного алкоголя. — Ты же хотел услышать обоснованную критику.

— Не надейся, меня это не трогает, — мужчина медленно покачал головой и снова затянулся сигаретой.

— И как же ты выбрался?

— Отрезал руку. Сам. — Не минуло и мгновения, как Диксон стащил протез и продемонстрировал криво зарубцевавшийся шрам, образовавшийся на месте чуть выше запястья. — Хочешь жить — умей вертеться, не правда ли, красавица? — Он опять посмотрел на меня исподлобья, и внутри всё перевернулось от внезапно нахлынувшего волнения. — Поэтому ты интересуешься. Просчитываешь наперёд, насколько далеко сможешь уйти с моей помощью? Боишься остаться в одиночестве, наедине с мыслями. И в этом мы похожи. — Его глаза сверкнули в полумраке. — Но заговаривать зубы не стоит. Как видишь, я и сам неплохо разбираюсь в людях.

— Нам всем нужна компания, какой бы неприятной она ни была.

Он догадался. Разумеется, рано или поздно это бы произошло, однако я надеялась продлить непринуждённую беседу, поэтому и попыталась вернуться к прежнему разговору:

— Помог Губернатор, да? Он приютил и за это ты стал вроде «зайчика на побегушках»?

— Я никогда и никому не прислуживал, — огрызнулся Мэрл, бросив недокуренную сигарету в тлеющий костёр.

— Поверь, прошлое уже не имеет значения. Главное — это настоящее и будущее, то, кем ты являешься и, возможно, станешь.

— Не сомневайся, подонка из меня не выбить! — Он откинулся на пол и подложил пустой рюкзак под голову. — Люди твоего дядюшки-шерифа всегда смотрели на меня как на демона. И это не изменится. Мне никогда не стать одним из вас. Я не Дэрил.

— Но ведь сейчас все по-другому, не так, как прежде, — и вновь появилось жгучее желание доказать собственную правоту, — или в моих глазах разглядел нечто похожее?

— Нет, ты смотришь как на убийцу и вероятного психопата, — Мэрл закинул здоровую руку за голову, — не одно ли и тоже?

— Но ведь тебя не волнует, что думают другие, верно?

Я с нескрываемым интересом уставилась на мужчину, ощутив непреодолимое желание узнать как можно больше. Мне хотелось понять, прочувствовать чужое горе, независимо от собственных страхов и сомнений. Это помогало отвлечься. И я была готова на что угодно, только бы подавить это неприятное щемящее чувство в груди.

— Верно.

— Знаешь, я благодарна за то, что ты помогаешь выжить, — в моих словах не было ни доли иронии или сарказма.

Кто знает, может, это алкоголь развязал язык. Учитывая, сколько времени я не пила спиртное, да ещё и на почти голодный желудок, могло произойти всё что угодно, в пределах разумного, разумеется.

— Мы оба ищем своих родных и делаем это не ради друг друга, по сути, плевать, что будет, но я должен отыскать брата.

— Знаю и, поверь, Дэрил оценит это. То, что ты сохранил мою жизнь…

— Так вы всё-таки трахались! — весело выкрикнул Диксон, приподнявшись на локтях и напрочь сбив столку своим бесцеремонным заявлением.

— Ты конченный мудак.

Я махнула рукой и, резко вскочив на ноги, едва заметно покачнулась, прежде чем медленно направиться к своему креслу, по пути подобрав плед и набросив на плечи.

— Да что в этом такого, сладенькая? Твои спелые маковки до сих пор так и стоят перед глазами.

Видимо, до Мэрла так и не дошло. Он был испорченным, гнилым человеком, внутри которого, за маской отчуждения и непреодолимого пофигизма, скрывались истинные эмоции и чувства. Я поняла это сразу, как он начал рассказывать о прошлом. Мэрл действительно любил брата, но никак не мог побороть пагубные привычки. Он матерился, говорил гадости, даже когда в этом не было совершенно никакой необходимости; мог обидеть простым взглядом, казался бесстрашным и вспыльчивым. Вот они, два безумных качества.

— Дэрил… мы и не друзья толком, — укоризненно напомнила я, присев в кресло и подмяв ноги под себя. — Но неужели, по-твоему, все только трахаются? И не существует искренних, безвозмездных поступков, дружеских чувств, никак не связанных с вагиной и членом?

— Вот это да, малышка! — Мэрл в голос захохотал, хлопнув здоровой ладонью по основанию протеза. — И кто тебя только воспитывал!

— В последний год — мать-природа, — отчеканила я, закутавшись по самое горло и уронив голову на мягкую спинку.

— И сколько же тебе лет, если не секрет?

— Двадцать пять. Уже выросла. Спасибо.

— Да не то слово, совсем взрослая и независимая!

Я не стала отвечать. Предпочла проигнорировать довольно колкое замечание и молча отвернулась, расслышав лишь, как мужчина поднялся и, хрипло посмеиваясь, покинул амбар. Возможно, он решил осмотреть периметр или попросту захотел охладить свой внезапно пробудившийся пыл. Да разве и имело это хоть какое-то значение? Нет, я не стала размышлять, обдумывать последние часы, проведённые в обществе Мэрла, впрочем, как и вспоминать о неприятной встрече со Стэнном. Алкоголь подействовал, и потянуло в сон. Впервые, за последние дни, я почувствовала, как прошлое словно растворяется, исчезает где-то позади.