Искупление Путника - [46]

— Если в этих курганах лежат отверженные, то почему бы этой земле не принять и ахаров, — угрюмо заметил Аксис, когда к нему подошли Огден и Веремунд. — Надеюсь, вы отпоете покойников.

Монахи переглянулись и согласились.

После похорон у палаток загорелись костры. Аксис ходил от костра к костру, отвечая на вопросы топороносцев и воодушевляя раненых и уставших. Однако, подбадривая солдат, он со стыдом ощущал, что и сам не может обрести душевного равновесия. Мысль его невольно все время обращалась к страшным событиям прошедшего дня, а перед глазами стояло омерзительное видение. Еще хорошо, что этого призрака не видел никто другой, кроме него самого и монахов. Как бы он объяснил солдатам, почему призрак называл его своим сыном? Кто же на самом деле его отец? Озабоченный этой мыслью, Аксис подошел к костру, около которого сидели Огден и Веремунд, склонившись над толстой книгой.

— И что же вы нашли в этой книге? — спросил Аксис, заложив руки за спину. — Может, в ней сказано, как противостоять Разрушителю или как уберечься от его дьявольских копий?

— Присаживайся к костру, Аксис, — ответил Веремунд, оторвавшись от книги. — Нам надо поговорить.

Аксис быстро сел, скрестив ноги, как показалось Огдену, с грацией икарийца.

— Нам действительно надо поговорить, — сказал Боевой Топор. — Надеюсь, вы не станете от меня ничего скрывать.

— Мы и так от тебя ничего не скрываем, — ответил Огден. — Просто в пророчестве нам многое и самим непонятно.

— Но, может быть, вы все-таки скажете, кто явился мне в виде призрака. Это был Разрушитель?

— Нет, то было изображение Разрушителя. Самому Горгрилу так далеко на юг не забраться.

— А почему он напал на нас?

— Горгрил знает, что ты ведешь войско на север, чтобы сразиться с его солдатами, бестелесными существами. Чем меньше топороносцев доберется до Горкен-форта, тем лучше для Разрушителя.

Аксис кивнул, задумчиво уставившись на костер. Да, он ведет войско на север, но, даже не добравшись до Арсена, успел потерять не только две сотни топороносцев, но и Фарадей с Тимозелом.

Наступило молчание. Монахи уткнулись в книгу, словно почувствовав, какие душевные муки переживает их собеседник. Они знали, что Фарадей не погибла, но не хотели, чтобы Аксис свернул с предначертанного пути. Они ведь были блюстителями пророчества.

— А что, если Горгрил опять нападет на нас? — спросил Аксис, нарушив затянувшееся молчание. — Что надо делать, чтобы отразить нападение?

Веремунд и Огден переглянулись. Они уже обсуждали действия Разрушителя и дружно сошлись на том, что Горгрил наслал губительный ураган, обнаружив в колонне топороносцев сразу пятерых своих злейших врагов: Аксиса, Фарадей и блюстителей предсказания. Монахи также сочли, что Горгрил вряд ли возобновит нападение, узнав, что Фарадей и Ир скрылись. К тому же они посчитали, что Разрушитель потратил на нападение много сил и на какое-то время выдохся.

— Мы полагаем, что Горгрил, если и нападет опять на колонну, то только на севере, — ответил Огден. — Разрушитель потерял много сил и даже до центральных провинций Ахара ему пока не добраться. Подумай сам, Аксис. Ураган длился недолго. Если бы Горгрил мог, он бы уничтожил не двести топороносцев, а всю колонну. Пока он не наберет силу, он будет действовать лишь на севере.

— А почему Разрушитель вторгается в мои сны? — спросил Аксис.

— Горгрилом движет ненависть, она — основа его пакостной жизни.

Аксис кивнул.

— Я чувствую, он ненавидит меня.

— Он ненавидит всех, кто стоит на его пути, пути тотального разрушения.

— Почему?

Огден пожал плечами.

— Он просто ненавидит, другого ему не дано. Горгрил делает все, что ему по силам, чтобы запугать тех, кто может ему помешать. Он чувствует, что ты его враг, и при каждой возможности устрашает тебя.

Снова наступило молчание, хотя монахи знали заранее, о чем еще спросит Аксис.

Они не ошиблись.

— Скажи, Огден, что за песню мы пели, когда Разрушитель напал на нас? — спросил Боевой Топор.

— Эта песня отводит несчастья.

— Колдовство! — Аксис нахмурил брови.

— Нет, нет, никакого колдовства. Она просто отводит зло. Эту песню знают лишь те, кто слышал ее, еще не появившись на свет, пребывая в утробе матери. Аксис, тебе пел эту песню отец. Ты был желанным ребенком, и отец хотел уберечь тебя от опасностей.

На глаза Аксиса навернулись слезы. Он отвернулся.

— Не сомневайся, — продолжил Огден, — твой отец любит тебя. Да, он не дает знать о себе, но тому виной обстоятельства.

По щекам Аксиса заструились слезы.

— Кто мой отец? — прошептал он. — Кто?

Огден пересел к Аксису и обнял его за плечи.

— Никто из нас не знает, кто твой отец, — тихо сказал монах, хотя и догадывался, что отец Аксиса икариец, из числа чародеев. — Когда ты его найдешь, тьма для тебя станет светом.

— Когда я читал пророчество в башне Безмолвной Женщины, то мне и тогда казалось, что тьма для меня становится светом, а теперь я задумываюсь над тем, не лучше ли, как и прежде, бродить в потемках.

Высказав это горестное суждение, Аксис поднялся.

— Пора расходиться. Завтра мы отправимся в Арсен, а оттуда, пополнив продовольственные запасы, прямиком в Смиртон. Разрушитель не остановит меня. Отряд топороносцев доставит раненых в Тэар, а затем отправится в Карлон оповестить о случившемся Брата-Наставника. Ложитесь спать, а мне еще предстоит написать леди Тэар о гибели Тимозела.