Искупление Христофора Колумба - [47]

Фелипа решила, что это, несомненно, прекрасная мысль. Она уже успела полюбить остров, но к изумлению доны Мониц, Колумб также с воодушевлением принял приглашение. Его немало позабавила ее явная растерянность, но он и виду не подал. Колумб разгадал ход ее мыслей: раз он хочет ехать, значит тут что-то не так. Но все дело было в том, что она и понятия не имела о его истинных намерениях. Он был на службе у Бога, и, в конце концов, ему придется появиться при дворе, чтобы получить королевское согласие на путешествие на Запад. Но пройдут годы, прежде чем он будет готов к осуществлению своего плана. Ему не хватает опыта, ему нужны карты и книги, нужно время, чтобы все продумать. Бедная дона Мониц – она не понимает, что Порто-Санто лежит непосредственно на пути, по которому португальские экспедиции направляются вдоль побережья Африки. Они все делают заход на Мадейру, и там Колумб сможет узнать много полезного о том, как возглавлять экспедиции, как наносить на карту неизвестные территории, как преодолевать большие расстояния в незнакомых морях. У старика Перестрелло, покойного отца Фелипы, была в Порто-Санто небольшая, но ценная для Колумба библиотека, которой он непременно воспользуется. Таким образом, если он овладеет некоторыми навыками португальцев в судовождении, а копаясь в старых рукописях, он, с Божьей помощью, наткнется на важные для него сведения, он сможет узнать что-то обнадеживающее для предстоящего путешествия на запад.

Для Фелипы плавание оказалось сплошным мучением. Никогда раньше она не знала, что такое морская болезнь, и к моменту их прибытия на Порто-Санто дона Мониц была убеждена, что дочь уже беременна. И действительно, спустя девять месяцев на свет появился Диего. Фелипа долго приходила в себя после беременности и родов, но когда силы вернулись к ней, она полностью посвятила себя ребенку. Ее мать с отвращением наблюдала за происходящим, поскольку для такого дела всегда существовали кормилицы и няньки. Но она не вмешивалась и правильно делала, ибо вскоре выяснилось, что ребенок – это единственное, что было у Фелипы: ее муж, похоже, не очень нуждался в ее обществе. Более того, он все время искал случая, чтобы покинуть остров, – но не для того, чтобы отправиться ко двору. Нет, он пытался использовать малейшую возможность, чтобы попасть на какой-нибудь корабль, направлявшийся вдоль побережья Африки.

Однако, чем больше он старался, тем меньше надежды оставалось у него на это. Как ни крути, а он генуэзец, и не одному капитану приходило в голову, что Колумб, возможно, специально породнился с семьей моряка, чтобы изучить африканское побережье, а затем вернуться в Геную и привести за собой итальянские суда, конкурентов португальских. Это, конечно, было бы недопустимо. Поэтому не было и речи о том, чтобы Колумб добился того, что ему действительно было нужно.

Видя подавленное состояние мужа, Фелипа стала упрашивать мать сделать что-то для ее дорогого Кристовао.

– Он любит море, – говорила она, – он мечтает о больших путешествиях. Неужели ты не можешь ничего для него сделать?

В результате та привела своего зятя в библиотеку покойного мужа и открыла перед ним ящики с картами и бесценными книгами. Благодарность Колумба не знала границ. Впервые ей показалось, что он, возможно, вполне искренен, и его мало интересует африканское побережье. Его просто привлекает мореплавание, и он мечтает о дальних путешествиях без какой-либо определенной цели.

Теперь Колумб проводил почти все свое время, склонившись над книгами и картами. Само собой разумеется, он не нашел никаких карт Западного океана, потому что ни один человек, забравшийся дальше Азорских или Канарских островов, или островов Зеленого мыса, так и не вернулся обратно. Он узнал, однако, что португальские моряки не любили близко подходить к побережью Африки. Вместо этого, они отплывали далеко в море, чтобы воспользоваться более сильными и удобными ветрами и большими глубинами, пока не определяли по своим приборам, что заплыли на юг так же далеко, как и в предыдущий раз. Тогда они поворачивали на восток, к земле, надеясь, что на этот раз заплыли на юг дальше самой южной оконечности Африки, что они найдут путь, ведущий на восток, к Индии. Именно таким образом португальцы и открыли Мадейру, а затем острова Зеленого мыса. Некоторые искатели приключений того времени верили в то, что дальше к западу находятся цепочки островов, и плыли дальше, чтобы убедиться в этом. Но каждое такое плавание заканчивалось разочарованием или трагедией, и никто уже больше не верил, что на западе и на юге есть другие острова.

И все же Колумб не мог считать пустым вымыслом старые рассказы, которые когда-то увлекали моряков на поиски лежащих к западу островов. С неослабевающим интересом он читал записанную когда-то историю о мертвом матросе, прибитом волнами к берегам Африки или Канарских островов, либо островов Зеленого мыса, под одеждой которого нашли размокшую карту с нанесенными на ней островами, расположенными на западе, куда успел доплыть его корабль и где он затонул. Рассказы о плавающих стволах деревьев неизвестных пород, о стаях птиц, паривших на горизонте к югу или к западу, о телах утопленников с более круглыми, чем у европейцев, лицами и темной, но не такой черной, как у африканцев, кожей. Все эти свидетельства относились к давно прошедшим временам и отражали сокровенную мечту многих моряков. Но он знал то, что не дано было знать никому другому – Господь повелел ему достичь великих царств Востока, плывя на запад. А это означало, что не все в этих рассказах было досужим вымыслом, была в них и правда.