Искупление Габриеля - [22]

Джулия с восторгом задержала взгляд на мускулистой спине и ягодичных мышцах мужа. Этот мужчина был красивым и сексуальным. Этот мужчина принадлежал ей.

Джулия сняла штаны для йоги, футболку и все остальное, аккуратно повесив все на спинку стула. С тех пор как они поженились, она всегда спала обнаженной. Ей очень нравилось телом чувствовать тело своего любимого.

Лечь тихо не получилось. Габриель шевельнулся и сразу же заключил ее в объятия. Через несколько секунд он проснулся.

– Где ты была? – спросил он, водя пальцами по ее руке.

– Ходила во двор взглянуть на каменные фигуры.

– Зачем? – удивился Габриель, окончательно открыв глаза.

– Я читала «Хроники Нарнии». Эти фигуры… значимы для меня.

Он взял ее лицо в свои ладони:

– Так это из-за Льюиса ты захотела здесь остаться?

– И из-за тебя тоже. Вы же с Полиной когда-то жили здесь. И я…

Джулия тут же пожалела, что упомянула имя женщины, о которой они оба пытались забыть.

– Это было до того, как мы с ней стали близки. Здесь мы почти не встречались. – Габриель обнял жену. – Если бы я знал причину, то вчера не стал бы звать тебя в «Рэндолф». Почему ты мне не сказала?

– Я подумала, что мой интерес к «Хроникам Нарнии» покажется тебе подростковой чепухой.

– Все, что для тебя важно, никак не может быть подростковой чепухой. – Габриель задумался над ее словами. – Я ведь тоже читал эти книги. В нью-йоркской квартире матери была кладовка. Я верил: если стану хорошим мальчиком, то оттуда мне откроется вход в Нарнию. Увы, хорошим мальчиком я не стал.

Габриель хотел рассмешить Джулию, но она не засмеялась.

– Мне это знакомо. Чего только не сделаешь, чтобы придуманная история осуществилась наяву, – прошептала она.

Габриель крепче обнял ее:

– Если хочешь увидеть, где жил Льюис, я свожу тебя туда. Его дом называется «Килнс». Потом навестим паб «Птичка с младенцем», где собирались «Инклинги».

– Буду только рада.

Габриель поцеловал ее волосы:

– Однажды я сказал, что мы с тобой не равны. Ты лучше меня. Боюсь, тогда ты не поверила мне.

– Иногда трудно верить, что ты способен так думать.

Габриель поморщился.

– Тогда я постараюсь наглядно тебе это показать, – прошептал он. – Правда, пока не знаю как.

Глава девятая

После завтрака в столовой колледжа Святой Магдалины Габриель настоял, что в колледж Святой Анны – место проведения конференции – они поедут на такси. Он опасался, что Джулия в туфлях на высоком каблуке не выдержит пешего пути. О том, чтобы попросить Джулию надеть другие туфли, не могло быть и речи.

– Осуществляется моя мечта, – шептала Джулия, когда они ехали по Оксфорду. – Я и представить не могла, что однажды попаду сюда, не говоря уже о выступлении с лекцией. До сих пор не верится.

– Ты много и старательно трудилась, – сказал Габриель, поднося к губам ее руку. – Это тебе в награду.

Джулия не ответила. На ее плечи давил тяжелый груз ожиданий.

Когда ехали мимо Музея Ашмола, глаза Габриеля вспыхнули.

– А здесь мы могли бы отлично напроказничать, – сказал он, указывая на музейное здание. – Насколько помню, у них предостаточно укромных уголков для наших занятий.

Джулия покраснела. Довольный Габриель засмеялся и притянул ее к себе.

Он до сих пор мог вогнать ее в краску, чем немало гордился. Несколько дней назад не только Джулия краснела после того, что они устроили в Британском музее возле стены.

В колледж Святой Анны Эмерсоны прибыли незадолго до начала первой лекции. В холле, между столами с угощением, бродили полсотни специалистов по творчеству Данте. Они пили чай, лакомились печеньем и вели нескончаемые разговоры о несравненном мире исследований творчества великого флорентийца.

(В общем-то, они правы: этот мир значительно интереснее, чем кажется сторонним наблюдателям.)

Габриель налил Джулии чая, а себе – кофе. Увидев рядом двух именитых оксфордских профессоров, с которыми был знаком сам, он представил им свою жену.

Ученая публика потянулась в аудиторию. Желая подбодрить Джулию, Габриель положил ей руку на спину. Но не пройдя и двух шагов, Джулия остановилась как вкопанная.

До ее ушей донесся знакомый беззаботный смех. Источник смеха находился в нескольких футах от нее, окруженный мужчинами разных возрастов, облаченных в строгие твидовые костюмы. Центром их внимания была красотка с роскошными волосами цвета воронова крыла. Высокая, гибкая, с соблазнительной фигурой, подчеркнутой облегающим черным жакетом и короткой юбкой. Туфли на четырехдюймовых каблуках делали ее длинные ноги еще длиннее.

Впервые в жизни профессору Эмерсону было противно смотреть на элегантные дизайнерские туфли.

Смех красотки оборвался, когда черноволосый, очень загорелый мужчина стал что-то шептать ей на ухо. Его глаза приклеились к Эмерсонам.

– Дерьмо пожаловало, – едва прошептал Габриель.

Он сердито посмотрел на Кристу Петерсон и профессора Паччиани. Джулия следила за реакцией других мужчин. Ее взгляд перемещался по их лицам, а на душе становилось все муторнее и тревожнее.

Мужчины тоже обратили на нее внимание. Их глаза дольше, чем допускали приличия, задерживались на ее груди и бедрах. Выпустив руку Габриеля, Джулия застегнула все пуговицы на своем жакете, почти целиком прикрыв грудь от их разглядывания.