Искупление Дабира - [30]

Пламя светильника чуть колеблется от их дыхания. Устад разъясняет, что не нужно спешить. Благое дело -- приблизиться к Гонителю, и ничто так не к месту здесь, как кусок хлеба, полученный некогда из его руки. Благодарности ждет одаривший, а потому сердце его всегда расположено к тому, кому оказано благодеяние.

И вовсе не от полученного когда-то хлеба посетило его желание убийства, ибо неестественно такое для человека. Душа людская так устроена, что помнит родство, не забывает обиду и открывается навстречу добру и ласке. Однако разум всегда выше души с ее страстями, и этим отличается человек от скота и зверя. Не чувство толкнуло его руку с кетменем, а высокий разум, осудивший врага правды. Но подождать следует с этим, пока не будет дан ему знак...

Дословно пересказывает затем он устаду заученное. Поход готовится против горных крепостей, где утвердилась правда. Не только отсюда, но из Нишапура, Серах-са, Абиверда, Нисы и Гургана в один и тот же день выступит войско. Говорят, что все это для сопровождения султана в Багдад, но зачем тогда придается ему полный боевой обоз? Из Мерва уже отправлены слонами двадцать орудий-манджаников для метания нефти, а в Рее строят перевозные тараны и диварканы -- разрушители стен. Все вокруг, на Востоке и Западе, покорилось сельджукам, и мир у них сейчас с румийским кайсаром. Зато бессильны они противостоять учению, а каждьш день все новые люди примыкают к нему. Чтобы запугать людей, новую невиданную машину для разрушения городов строят по указанию гонителя. Знаменитый мастер из иудеев рав Евсей занят этим, и никого не допускают туда... Устад кивает головой, когда заканчивает он говорить, и сообщает ответ для некоего тайного человека из султанского дома. Известно уже все в горах. В самом скором времени прибывает оттуда высокий дай, надежда учения и правая рука сайида-на. И тогда решено будет, как поступить с этим дальше.

Он уже хочет идти, но даи-худжжат спокойным жестом останавливает его:

-- Чего не рассказал ты мне, рафик?

Вздрагивает он, как пойманный на нечистом, и опускает глаза. Потом переводит дыхание и говорит все о той женщине, что была с ним в другом мире. Здесь он увидел ее сегодня, среди гябров, и не знает, что подумать об этом. Устад молчит, глядя куда-то мимо него. Тогда сам он заглядывает в глаза учителя и видит в них печаль.

* ГЛАВА ШЕСТАЯ *

I. ВАЗИР

О казнях, хатибах, мухтасибе и успешности их дел... О раэузнавании о делах амиля, казня, шихне, рапса и условиях управления...

О разузтвании и осведомлении о делах веры и тому подобном... государю следует изучать дела веры, исполнять обычаи веры, чтить сунну учения пророка, а также чтить вероучителей, давая им хорошее жалованье из государственной казны-- бейт-ал-мал... Благодаря этому пороки, прихоти и ересь исчезнут из его государства, пресечется сама основа зла и беспокойства, укрепится положение правильных людей и искоренены будут смутьяны...

Торопиться надо с написанием книги, так как определено уже число для выступления войска. Дело всей его жизни здесь, и с весны готовил он поход на дейлемских батинитов. Как только может, противится этому Абу-л-Ганаим, понимающий свою ущербность. Коль состоится поход, то быть новому вазиру лишь свидетелем при том.

На все пойдет Абу-л-Ганаим, чтобы отговорить султана от похода, и есть уже сообщение, что от батинитов приезжали к нему люди. Эмирам и военачальникам-сю-баши гулянием в горы видится предстоящее. Но укрепились дейлемские батиниты, множатся их приверженцы, и семнадцать крепостей уже у них. Жители там в горах родом от тех, кто бежал при арийских царях после разгрома злокозненного Маздака. Был сей Маздак тоже из умствующих мобедов-огнепоклонников и пожелал всех уравнять в Эраншахре: благородных и низких, умных и глупых, праведных и неправедных. Тридцать лет длилось противозаконное правление маздакитов, так что развалилось от них государство. А когда наконец ногами вверх закопал их в землю справедливый Ануширван, то с женой Маздака, по имени Хурраме, убежали в горы уцелевшие маздакиты. Что ни век -- беспокойство из Дейлема для государства, и до сих пор носят там хурре-миты красные одежды. Ныне исповедующие учение-ба-тин исмаилиты из них, и один это мерзкий корень...

----

Сиасет-намэ, с. 44, 49, 61.

Так что дорого время, и о казиях, хатибах, мухтасибе или о делах амиля и шихне с раисом много писать ни к чему. Понятна их служба, а также необходимость контроля за их действиями. Важны лишь примеры, и тут достаточно рассказать о правосудии царей Эраншахра. В "Ден-намаке" говорится, что надлежит государю слезать с трона на то время, когда разбирается в суде на него жалоба. Судья без пристрастия определит, как положено по закону, и, коль оплошал государь, взыщет с него, как со всякого. Если же выяснится, что сам жалобщик имеет ложные притязания к властям, то положить его под слона, чтобы неповадно было прочим выискивать пороки в своем царе и государстве.

И все другие разъяснения, коих пять тысяч в этой книге, проникнуты такой же мудростью и пониманием отношений меж государством и рабами его. Впрочем, у любого из людей и мысли не должно явиться, что можно судиться с государством. Но обязана быть особая книга установлении, и там пусть будет золотыми буквами записано, что возможно такое.