— Кто я это не важно, важно кто ты.
— Тогда кто я?
— А вот это мы сейчас и попытаемся решить. Для начала тебе нужно понять свои поступки и дать им оценку.
— Мне нечего понимать и тем более давать оценки моим делам.
— Ты так считаешь… — Голос не спрашивал, он констатировал. — Тогда скажи, кем ты себя считаешь?
— Человеком.
— Если ты человек, то по каким законам ты живёшь?
— А это, что, так важно?
— Для меня нет, а для тебя важно.
— Какой-то у нас пустой разговор идёт. Для меня сейчас важно только одно — жив ли я.
— Жив ты или нет — для тебя, собственно, уже не имеет никакого значения.
— Что значит, не имеет значения?
— Потому и не имеет, что ты так и не определился, кто ты и как живёшь.
— Ничего не понимаю, да и понимать не особо хочется. Ты не хочешь говорить кто ты, и тут же начинаешь чего-то допытываться у меня, сам не понимая чего. Какой-то тупизм. Я не хочу больше с тобой разговаривать, ты слишком бестолков, а с такими я, обычно, не разговариваю.
— И, тем не менее, придётся. Кроме нас в этом месте больше нет никого. Не захочешь общаться со мной — тебе же хуже.
— И чем же это мне может быть хуже того, что уже есть? Сам в непонятном, подвешенном состоянии, собеседник — какой-то урод тупоголовый, который не может ответить на элементарные вопросы.
— Хорошо, задавай свои вопросы.
— Вот это уже лучше. Кто ты?
— Я — исполнитель высшей воли.
— Хм…. И что же ты исполняешь?
— Повторяю — высшую волю.
— Понятно, дебил есть дебил. Где я?
— В чистилище.
— Так я всё-таки умер?
— И да и нет.
— Тьфу, тупица. Нормально ответить можно?
— Следующий вопрос.
— Ладно, если это чистилище, то, наверняка есть и рай и ад?
— Всё зависит только от тебя.
— Что значит, зависит от меня? Разве что-нибудь ещё зависит от меня?
— Только с этого момента всё и начинает зависеть от тебя.
— А раньше как я жил?
— Следующий вопрос.
— Хорошо. Что в твоём понимании ад?
— То же, что и в твоём.
— Ну а рай?
— Ответ тот же.
— Тьфу, пропасть. Ладно, уговорил. Задаю «конкретный» вопрос, что делать дальше?
— Вот это правильный вопрос. Тебя ждёт искупление.
— Искупление чего?
— Всего того, что ты успел в той жизни.
— Та-ак! Значит, всё-таки я жив?
— Всё зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в это понятие.
— Отлично! Опять пошли тупые ответы. Я всё понял, давай не томи, приступай к очередной части.
— Тебя ждёт искупление.
— Это я уже слышал.
— Срок искупления — вечность.
— Да уж, не слабо.
— Слишком весом тот груз, который ты принёс с собой.
— Ладно, дальше давай. Я так понимаю, что раскалённые сковородки и котлы мне не грозят?
— То, что тебя ждёт — гораздо хуже.
— Не пугай, уж пуганый.
— Тебя ждёт работа, денная и нощная, без выходных и отпусков, без отдыха и сна. Работа, которую чем хуже ты будешь выполнять, тем хуже тебе будет. Работа, которая принесёт много радости от того, как хорошо ты её выполнишь, и много боли, от того, если ты её будешь делать плохо. Отчасти — это то, к чему ты так стремился. Тебе придётся много творить. А, сотворив — ты вложишь в своё творение кусочек своей души. Каждая радость твоего творения будет отзываться радостью в твоей душе. Малейшая боль и трагедия — болью и трагедией в твоей душе.
— Короче! Я так ничего и не понял, ты меня утомил, давай уже заканчивай свою тягомотину.
— Запомни — ты один и только один. Никто и никогда не даст тебе совета, не скажет ободряющего слова. Выкручивайся, как хочешь. Учись на собственных ошибках. Разбивай лоб сам, и ломай ноги тоже сам. Это всё. Можешь открыть глаза.
Салим приоткрыл глаза и увидел пред собою толстую книгу:
— Что это?
— Инструкция, разберёшься сам. Прощай.
— Эй, постой, как там тебя, а что если у меня будут вопросы?
Ответом была абсолютная тишина.
Салим глубоко вздохнул, протянул, взявшуюся из ниоткуда, руку и раскрыл книгу.
Первая строка была слабо освещена:
ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО — ДА БУДЕТ СВЕТ!
