Искра жизни ; Последняя остановка - [26]
Ввосьмером они наконец-то снова забросили мягкий труп наверх. Дрожа от изнеможения, они приподняли Ломана, в то время как Штрошнейдер плевал в них жевательный табак. После женского трупа Ломан показался им очень легким.
— Привяжите его покрепче, — прошептал Бергер Бухеру и Вестгофу — Привяжите одну руку к другой.
Наконец, им удалось просунуть руку Ломана через боковую обрешетку машины. В результате рука вылезла наружу, а поперечина придерживала труп подмышкой.
— Готово, — сказал Бухер, спрыгивая на землю.
— Готово, эй вы, саранча?
Штрошнейдер рассмеялся. Десять суетившихся скелетов напоминали ему гигантских кузнечиков, которые хлопотали над сложившим крылышки одиннадцатым.
— Эй вы, саранча, — повторил он, бросив взгляд на ветеранов. Никто из них не засмеялся. Они лишь пыхтели, поглядывая на край грузовика, из которого торчали ноги мертвецов. Причем не одного, а многих. Среди них было несколько детских ног в грязной белой обуви.
— Ну, — проговорил Штрошнейдер, садясь за руль. — Кто из вас, тифозников, следующий?
Все молчали. У Штрошнейдера как ветром сдуло хорошее настроение.
— Засранцы, — пробурчал он. — Даже это вы не способны понять.
Вдруг он дал резко газ. Мотор загрохотал, как пулеметный залп. Скелеты отскочили в сторону. Штрошнейдер радостно кивнул и рванул руль в сторону, оставив после себя голубое облачко дыма. Лебенталь закашлялся.
— Толстая, зажравшаяся свинья, — ругался он. Пятьсот девятый продолжал стоять в дыму из выхлопных газов.
— А может, это полезно от вшей?
Грузовик мчался вниз по направлению к крематорию. Рука Ломана торчала сбоку. Машина подпрыгивала на неровной дороге и рука раскачивалась в такт, словно помахивала кому-то.
Пятьсот девятый огляделся, нащупал золотую коронку в кармане. Какое-то мгновение ему казалось, что зуб обязательно должен исчезнуть вместе с Ломаном. Лебенталь все еще не мог откашляться. Пятьсот девятый обернулся. Сейчас он почувствовал в своем кармане и кусочек хлеба с того самого вечера накануне: он так его и не съел. Он ощутил этот кусочек, показавшийся ему бессмысленным утешением.
— Как насчет обуви, Лео? — спросил он. — Она чего-нибудь стоит?
Направляясь в крематорий, Бергер увидел Вебера и Визе. Он сразу же, прихрамывая, поспешил обратно.
— Вебер идет! С ним Хандке и какой-то штатский! Мне кажется, что специалист по морским свинкам. Осторожно!
Бараки были взбудоражены. Высокие чины СС почти никогда не появлялись в Малом лагере. Каждый знал, на то есть особая причина.
— Овчарка, Агасфер! — крикнул Пятьсот девятый. — Спрячь ее!
— Ты думаешь, они хотят провести ревизию в бараках?
— Может, и нет. С ними штатский.
— Где они? — спросил Агасфер — Еще есть время?
— Да. Быстрее!
Овчарка покорно улеглась на пол, Агасфер принялся ее ласкать, а Пятьсот девятый — вязать ей ноги, чтобы она не могла выбежать наружу. Правда, он никогда этого не делал. Но этот визит был чрезвычайный, и лучше было не рисковать. Агасфер еще засунул ей тряпку в рот, чтобы она могла только дышать, но не лаять. Потом они оттащили ее в самый темный угол барака.
— Здесь сидеть! — Агасфер поднял руку. — Тихо! На место! — Овчарка попыталась подняться. — Лежать! Тихо! Ни с места! — Безумный пес опустился на пол.
— Всем выйти из барака! — крикнул Хандке у дверей.
Скелеты, толпясь, стали выходить из барака и строиться.
Кто не мог идти самостоятельно, того поддерживали или несли и клали на землю.
Это была жалкая кучка полуживых умирающих людей. Обращаясь к Визе, Вебер сказал: «Это то, что вам требуется?»
У Визе ноздри так и заходили, словно он почуял жаркое.
— Прекрасные образцы, — пробормотал он. Надев роговые очки, он прошелся благожелательным взглядом по рядам.
— Желаете себе кого-нибудь отобрать? — спросил Вебер.
Визе откашлялся.
— Да, но в общем-то речь шла о добровольцах…
— Воля ваша, — ответил Вебер. — Как хотите. Итак, шесть человек для участия в легких работах — шаг вперед!
В ответ никто не двинулся с места. Вебер побагровел. Старосты блоков продублировали команду и стали спешно выталкивать людей вперед. Утомленно прохаживаясь вдоль рядов, Вебер вдруг наткнулся на Агасфера в тыльной части перед двадцать вторым бараком.
— А этот вот! С бородой! — вскрикнул он. — Выйти из строя! Ты что, не знаешь, быть в таком виде запрещается? Староста блока! Вы здесь на что? Что еще за выдумки? Шаг вперед, тебе говорю.
Агасфер выступил вперед.
— Этот чересчур старый, — пробормотал Визе, потянув Вебера назад. — Минуточку. Мне кажется, это надо делать не так.
— Люди, — проговорил он мягким голосом. — Всех вас необходимо положить в госпиталь. Всех. Но в лагерном лазарете нет больше ни одного места. Шестерых из вас я могу поместить куда-нибудь еще. Вам требуются супы, мясо и калорийная пища. Шестеро, которые нуждаются в этом больше других, пусть сделают шаг вперед.
В ответ никто не шелохнулся. В такие сказки никто в лагере уже не верил. Кроме того, ветераны узнали Визе. Им было известно, что он уже несколько раз брал отсюда людей. И никто из них не вернулся.
— У вас, наверное, еще слишком много жратвы, а? — резко бросил Вебер. — Мы об этом позаботимся. Шестеро шаг вперед, и поживей!
«Жизнь взаймы» — это жизнь, которую герои отвоевывают у смерти. Когда терять уже нечего, когда один стоит на краю гибели, так эту жизнь и не узнав, а другому эта треклятая жизнь стала невыносима. И как всегда у Ремарка, только любовь и дружба остаются незыблемыми. Только в них можно найти точку опоры. По роману «Жизнь взаймы» был снят фильм с легендарным Аль Пачино.
Роман известного немецкого писателя Э. М. Ремарка (1898–1970) повествует, как политический и экономический кризис конца 20-х годов в Германии, где только нарождается фашизм, ломает судьбы людей.
Антифашизм и пацифизм, социальная критика с абстрактно-гуманистических позиций и неосуществимое стремление «потерянного поколения», разочаровавшегося в буржуазных ценностях, найти опору в дружбе, фронтовом товариществе или любви запечатлена в романе «Три товарища».Самый красивый в XX столетии роман о любви…Самый увлекательный в XX столетии роман о дружбе…Самый трагический и пронзительный роман о человеческих отношениях за всю историю XX столетия.
Они вошли в американский рай, как тени. Люди, обожженные огнем Второй мировой. Беглецы со всех концов Европы, утратившие прошлое.Невротичная красавица-манекенщица и циничный, крепко пьющий писатель. Дурочка-актриса и гениальный хирург. Отчаявшийся герой Сопротивления и щемяще-оптимистичный бизнесмен. Что может быть общего у столь разных людей? Хрупкость нелепого эмигрантского бытия. И святая надежда когда-нибудь вернуться домой…
Роман «Триумфальная арка» написан известным немецким писателем Э. М. Ремарком (1898–1970). Автор рассказывает о трагической судьбе талантливого немецкого хирурга, бежавшего из фашистской Германии от преследований нацистов. Ремарк с большим искусством анализирует сложный духовный мир героя. В этом романе с огромной силой звучит тема борьбы с фашизмом, но это борьба одиночки, а не организованное политическое движение.
В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
В эту книгу вошли четыре романа о людях, которых можно назвать «ровесниками века», ведь им довелось всецело разделить со своей родиной – Германией – все, что происходило в ней в первой половине ХХ столетия.«На Западном фронте без перемен» – трагедия мальчишек, со школьной скамьи брошенных в кровавую грязь Первой мировой. «Возвращение» – о тех, кому посчастливилось выжить. Но как вернуться им к прежней, мирной жизни, когда страна в развалинах, а призраки прошлого преследуют их?.. Вернувшись с фронта, пытаются найти свое место и герои «Трех товарищей».
В этот сборник вошли тексты Ремарка, никогда ранее не публиковавшиеся на русском языке, — дневниковые записи, письма и стихи, которые он писал всю жизнь. Один из величайших писателей ХХ столетия предстает в этом сборнике обычным человеком, — человеком, переживающим бурные романы и драматические разрывы с любимыми женщинами, с ужасом наблюдающим за трагедией одержимой нацизмом Германии 30-х, познающим неустроенность трудной жизни в эмиграции и радость возвращения домой после войны. Человеком, умевшим дружить и любить и даже в самые нелегкие времена не терявшим своеобразного, чуть саркастического юмора.
Ранние романтические рассказы о любви, высоких чувствах, о невозможности настоящего понимания между людьми, написанные в оригинальной, непривычной для Ремарка манере – в чувственном и завораживающе поэтичном декадентском стиле немецкой «культуры танго» 1920-х.
«Последняя остановка» – единственная пьеса, написанная Ремарком. Благодаря напряженному и увлекательному сюжету, она была положена в основу нескольких успешных телепостановок и до сих пор не сходит с подмосток Германии. Сценарий «Последний акт» – яростная отповедь нацистскому режиму. Ремарк не щадит простых немцев, отговаривавшихся незнанием того, что происходило в их стране в реальности, или исполнением приказов. Приговор его прост и беспощаден: виновны все – и те, кто действовал, и те, кто молчал.