Искра - [18]

Я сжимаю пальцами дерево, от раздражения сводит костяшки. Малина, Аурен, та шлюха – все мои проблемы из-за проклятых богами женщин. Вот почему им нельзя доверять. Этому меня научила мать.

Я занят важным делом и не могу позволить, чтобы что-то сбило меня с пути.

Это я вытащил Хайбелл из долгов и сделал его символом блестящего богатства и процветания. А теперь Малина осмеливается испытывать мое терпение? Она всего лишь озлобленная, ни на что не годная женщина, которая даже не может подарить мне наследника. Ей повезло, что я вообще на ней женился и позволил сохранить корону.

Меня охватывают воспоминания: о моем отце, о деревенских детях, которые надо мной насмехались, церковном приходе, из которого меня вышвыривали за то, что я неряшлив, о лавочниках, шепчущих вслед: «Ублюдок».

Вот какую благодарность я получаю после стольких лет исполнения своего долга и попыток обрюхатить эту бесчувственную рыбу.

Я знал, что Малина была бесплодна.

А теперь я обрюхатил наложницу. Снова и снова я скрежещу зубами.

И все же, когда разум осмысливает все нити, я вижу, как можно сплести новые узлы. Узлы, которые помогут мне укрепить свою власть.

Ребенок может дать могущество. В конце концов, ничто не укрепляет любовь народа к королевской семье сильнее, чем ребенок. Он может помочь укрепить мою власть даже здесь. Жаль, что это всего лишь чертов ублюдок.

Опустив руки, я выпрямляюсь с улыбкой на губах.

Нет, мне действительно нужен наследник.

Глава 5

Аурен

Проснувшись, я вздрагиваю и в тревоге резко сажусь.

На какой-то миг я не понимаю, где нахожусь. Надо мной нет ни черной палатки, ни переливающегося золотого потолка. Вместо того я смотрю на ткань бледно-лилового цвета, перекинутую на четыре столбика незнакомой кровати, в которой я лежу.

Воспоминания захлестывают меня. Где я, с кем была. Благо здесь холодно, а тишина в комнате свидетельствует о том, что я одна. Единственное доказательство, что сюда кто-то приходил, – тихое потрескивание пламени, разожженного в другом конце комнаты.

После общества солдат Четвертого королевства тихая уединенная комната почти пугает. Я привыкла к ровному дыханию Рипа, спящего на паллете. Ужилась с запахом мокрой кожи и углей, тлеющих между нами.

Я оглядываю богато обставленную комнату и останавливаю взгляд на подушке, где спал Мидас, но все равно вижу только темный силуэт Рипа, лежащего в другом конце палатки, вижу свет его чернильных глаз.

Тру рукой грудь, потому что боль на сердце никоим образом не связана с Мидасом. Пытаюсь убедить себя, что дыхание не перехватывает от вкуса предательства, а эта боль не связана с мужчиной с корнями вдоль подбородка и незнакомыми зелеными глазами.

– Забудь его, – шепчу я себе.

Разобраться с Мидасом. Забыть про Ревингера. Вот как я должна поступить.

Тяжко вздохнув, я успокаиваюсь, силком запихиваю все свои чувства в небольшую коробочку и захлопываю крышку. Меня ничто не должно отвлекать. Я обязана собрать воедино осколки своего обливающегося кровью сердца, потому что у меня есть планы.

Я охаю, отводя назад затекшие плечи, а в плечах щелкает, когда вытягиваю руки над головой. Ведать не ведаю, сколько я проспала, но сквозь толстые занавески, закрывающие стеклянные балконные двери, пробивается свет.

Я откидываю золотые одеяла и встаю, но стоит мне ступить босыми ногами на ковер, как они тут же намокают, а белый цвет в мгновение ока окрашивается золотом. Я должна была надеть перед сном носки, но теперь это, видимо, не имеет значения. Есть одна выгода быть с Мидасом – признаки моей силы ассоциируются с ним, потому мне нет необходимости ее скрывать.

Я жутко устала и ослабла, но, к счастью, у меня есть необходимые навыки контролировать свою своевольную магию, и ковер не превращается в чистое золото. Увидев пару стоящих рядом тапочек, я надеваю их и иду искать одежду.

Когда ступаю в гардеробную, меня встречает унылый солнечный свет, кожу легонько покалывает, когда я прохожу под слабыми лучами света. Меня окружает новый гардероб, здесь висят десятки платьев всевозможных фиолетовых оттенков.

Я выбираю наряд с низкой спинкой, чтобы можно было расправить ленты. Как только я к нему прикасаюсь, с моих ладоней сочится золото и впитывается в бархатную ткань так же, как чернила – в бумагу.

Я выхватываю из комода пару перчаток и толстые чулки из овечьей шерсти, но не могу найти ни одной сорочки под платье. Зато вижу ворох кружевных оборок. Нахмурившись, беру одну пару и тут же понимаю, что это, судя по всему, нижнее белье.

– Ну, вряд ли его можно назвать удобным, – бормочу я себе под нос. Но выбора у меня нет, если только я не хочу ходить под платьем обнаженной.

Смиренно вздохнув, я снимаю ночную рубашку и надеваю эти ничтожные лоскутки. Подхожу к зеркалу, поворачиваюсь, чтобы осмотреть себя, и брови ползут на лоб. Я любуюсь тем, как изящное кружево прилегает к моим формам.

– Ну, светлая сторона в том, что задница в этом у меня выглядит восхитительно.

К счастью, чулки такие мягкие, что кружево почти не колет, потому белье кажется не таким неудобным, как я подумала вначале. А вот с платьем совсем другое дело.

Видимо, женщинам в Пятом королевстве не нужно дышать, потому что в корсаж платья вставлены толстые косточки. Он так туго сжимает, что я запыхалась, только пока натягивала эту чертову вещицу.