Искатели - [17]

– Как думаешь, это оно? – спросила я.

Лэй задумчиво почесал за ухом:

– А морт его знает. Я вроде ничего такого не чувствую. А ты?

– И я. Но мы же не знаем, что должны чувствовать. Вдруг то, что мы чувствуем сейчас, и есть то, что надо чувствовать…

Я запуталась и замолчала.

– Ладно, пойдем к храму, – вздохнул Лэй. – Может, там что-нибудь особенное ощутим.

– Эй вы! – Роману подбежал к нам. – Не смейте меня бросать! И вообще, уединяетесь, шепчетесь… Вы что замышляете?

Мы молча двинулись в глубь острова. Лис пошел за нами.

Храм находился гораздо дальше, чем это казалось с берега. Да и остров был больше, чем можно было предположить, глядя с моря. Атик уже стоял в зените, а мы еще не приблизились к пирамиде.

– Все колдовство, – бурчал Роману. – Вот увидите, ничего хорошего с нами не случится…

– Точно, – парировал ушастик. – Жаль, мы этого не поняли, когда с тобой связывались.

Я не вслушивалась в их перебранку. Меня гораздо больше тревожили существа, которые сопровождали нас всю дорогу. В небе кружили большие серые птицы, время от времени издававшие резкие неприятные крики. А по пятам за нами крались звери. Они походили на шакалов, только гораздо крупнее, с курносыми мордами. Твари брели за нами. Стоило обернуться, как они припадали к песку, прятались за кусты. Я насчитала не меньше семи животных.

Роману, озабоченный сохранностью изумруда, ничего вокруг не замечал. Но эльф должен был почувствовать присутствие зверей. Я повернулась к Лэю, но он опередил меня, заявив:

– Вижу, Мара.

– И что думаешь?

– Странно они себя ведут. Обычно падальщики преследуют больных, измученных либо раненых животных. Вряд ли мы производим такое впечатление.

– Падальщики? Где?

– Ну или просто хищники. Но большинство хищников не брезгует мертвечиной.

Лис резко обернулся, звери трусливо отпрянули, а один, самый крупный, зарычал и оскалился, показывая длинные желтоватые клыки.

– Какие наглые, – нахмурился Лэй. – Сейчас я поговорю с вожаком. Это самый нахальный и есть.

Он остановился и медленно повернулся. Животные тоже замерли на месте, но не стали ни прятаться, ни огрызаться: знаменитые эльфийские способности сработали. Ушастик уставился на вожака. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом зверь опустил голову, а Лэй посмотрел на меня. Вид у мальчишки был потрясенный.

– Так что он сказал? – поинтересовался Роману.

– Он попросил нас побыстрее умереть, – медленно проговорил ушастик. – Потому что стая хочет есть…

– А с чего они взяли, что мы собираемся умирать? – удивилась я.

– В этом-то и штука. Вожак говорит, здесь все умирают, – упавшим голосом ответил Лэй.

– Ерунда какая-то, – Лис решительно двинулся вперед. – Врет твой зверь.

– Звери не врут, – пояснил ушастик. – Не умеют. Хотя…

Лэй глубоко задумался и больше уже не обращал внимания на животных. Твари же продолжали плестись за нами. Не то чтобы они меня пугали, но их присутствие казалось тревожным признаком.

– Часто падальщики сопровождают крупного хищника, чтобы поживиться остатками его добычи, – сказала я.

– Ты же слышала: они считают нас добычей, а не хищниками, – фыркнул эльф.

– Крупный зверь может быть рядом, в засаде, например.

– Я ничего не чувствую, – Лэй пожал плечами. – Сейчас еще раз попробую…

Он снова остановился, раскинул руки, закрыл глаза и принялся медленно поворачиваться по часовой стрелке.

– Нет. Ничего такого не ощущаю, – проговорил он. – Поблизости только эти твари, да всякая мелочь вроде сусликов.

– Сейчас я их… – Роману поднял свой крошечный арбалет. – Угощу одного-другого ядом, остальные сами уберутся. А ты, Мара, выстрели из лука по птицам. Болты не долетят…

– Не нужно, – остановил его Лэй. – пусть остаются.

– Я понимаю, конечно, эльфы-шмельфы, любовь ко всему живому и все такое, – Лис капризно топнул ногой, – но это уже перебор! Зачем тебе эти уродцы?

– Пока мы здоровы и сильны, они нам не страшны, – терпеливо растолковал ушастик. – Зато по их поведению можно предугадать появление другой опасности. Я все же подозреваю, что Мара была права: где-то затаился крупный хищник.

– А вдруг они охотятся за Степным изумрудом? – воскликнул вор и, похоже, сам оторопел от глупости сказанного.

Мы с Лэем переглянулись, эльф повертел пальцем у виска.

– Ладно, идемте. А то Атик уже вниз пошел, а мы еще ни на милю, кажется, не приблизились.

Действительно, за нами расстилались долгие лиги пустыни, а пирамида как была далека, так и осталась. Мы ненадолго остановились, перекусили, снова отправились в путь. Близился вечер, но храм оставался недоступным.

– Так не бывает, – ворчал ушастик, меся ногами песок. – Остров-то маленький. Это какая-то магия…

Я тоже это подозревала. Ведь казалось, пирамида совсем рядом, ну может, в лиге пути. Но приблизиться к ней не получалось.

Атик укатился в море, окрасив на прощание его край в алый цвет. Взошла бледная Тиль. Песок быстро отдал накопленный за день жар, и в пустыне стремительно похолодало. Мы остановились на ночевку. Набрали сухих колючек, срубили чахлое деревцо, развели костер. Перекусив, Лэй завалился спать, а я осталась в карауле. Роману, как всегда, разглядывал изумруд, что-то мурлыча под нос.