Искатели сокровищ - [36]

Мы все надели военный наряд и уселись вокруг лагерного костра, и Дикки начал говорить.

— Все люди в этом мире нуждаются в деньгах. Некоторые сумели их получить. Те, кто сумел получить деньги — это люди, которые сумели кое в чем разобраться. Я тоже могу кое в чем разобраться.

Дикки умолк и раскурил трубку мира. С этой самой трубкой мы еще летом пускали пузыри, но она почему-то до сих не сломалась. Когда мы курим трубку мира, мы кладем в нее чайные листья, но мы не разрешаем девочкам ее курить. Нельзя допускать, чтобы девочки курили — если позволять им делать все, что делают мужчины, они слишком много возомнят о себе.

Освальд сказал:

— Ну же, выкладывай.

— Вот что я заметил: стеклянные бутылочки стоят всего-навсего пенни. Г. О., если ты не прекратишь ухмыляться, ты отправишься продавать старые бутылки, и у тебя не будет ни пенни на сладости. Это касается и тебя, Ноэль.

— Ноэль вовсе не ухмылялся, — поспешно вступилась Алиса. — Он просто очень внимательно тебя слушал. Г. О., сиди тихо, не корчи рожи. Продолжай, Дикки, милый.

Дикки согласился продолжать.

— Каждый год таких бутылочек появляется, наверное, сто миллионов. Потому что на любом лекарстве можно прочесть «тысячи исцелений каждый день», а раз так, значит, каждого лекарства должно продаваться хотя бы по две тысячи бутылочек в день. И те люди, которые их продают, зарабатывают страшно много денег, потому что обычно пузырек идет за два шиллинга и девять пенсов, а двойной пузырек за три шиллинга с половиной. А сам он, как я уже говорил, стоит всего пенни.

— Да ведь само лекарство тоже недешево стоит, — заметила Дора. — Ты сам подумай, как дорого стоят мятные лепешки или лепешки от кашля.

— Это потому, что они вкусные, — объяснил Дикки, — а всякая гадость продается дешево. Серы или квасцов можно накупить целую гору на пенни. Мы и не будем продавать ничего вкусного в наших бутылочках.

Он принялся объяснять нам, как мы изобретем лекарство и напишем о нем в газету, чтобы там напечатали объявление, и тогда люди начнут посылать нам два шиллинга и девять пенсов или три с половиной шиллинга за двойную бутылочку, а когда это лекарство исцелит их, они сами напишут в газету, и их письма тоже будут напечатаны, о том, как они страдали много лет от неизлечимой болезни и уже не надеялись на выздоровление, но благодаря нашей мази…

Тут Дора перебила и сказала: — Только не мазь — от нее чересчур много грязи, — и Алиса с ней согласилась. Дикки сказал, что он и не имел в виду мазь, он хочет, чтобы это было в бутылочках. Так мы все уладили; тогда нам казалось, что мы вовсе не затеваем новый бизнес, но потом дядя Альберта объяснил нам, что это тоже было бизнесом, и мы почувствовали себя виноватыми. Мы просто хотели придумать какое-нибудь лекарство. Казалось бы, это вовсе не трудно, судя по тому, сколько новых лекарств каждый день расписывают в газете, но на самом деле нам пришлось изрядно попотеть. Прежде всего надо быль решить, от какой болезни оно будет, и тут «последовала жаркая дискуссия», все равно как в парламенте.

Дора хотела что-нибудь для хорошего цвета лица, но мы напомнили ей, как у нее вся кожа на лице покраснела и потрескалась после того, как она попробовала мыло Розабелла которое как раз и должно было сделать самую темную кожу снежно-белой и сказочно нежной, и Дора согласилась, что лучше нам не делать такого. Ноэль предлагал сперва сделать само лекарство, а потом уж испытать, на что оно пригодится, но Дикки сказал — не стоит, все равно лекарств гораздо больше, чем болезней, так что проще будет начать с болезни.

Освальд предлагал заняться ранами. Я по-прежнему считаю, что это была неплохая идея, но Дикки сказал: «Где ты возьмешь столько раненных — ведь сейчас нет войны. Мы и бутылку в день не продадим», — и Освальд уступил, поскольку он хорошо воспитан и помнил, что на этот раз руководство принадлежит Дикки. Г. О. хотел изобрести лекарства от расстройство желудка вместо тех порошков, которые ему обычно дают, но мы ему объяснили, что у взрослых этого не бывает, даже если они и съедят слишком много, поэтому он тоже снял свое предложение. Дикки сказал, что ему совершено все равно, какую болезнь мы придумаем, лишь бы наконец на чем-нибудь остановиться. Тут Алиса и говорит:

— Нам надо что-нибудь совсем обычное и притом только одно. Не боль в спине и не этот — как его, когда ревут — ага, реватизм — а что-нибудь, что бывает у всех.

И тут мы все сразу сказали:

— Простуда!

Так был улажен и этот вопрос.

Потом мы нарисовали этикетку, которую надо было наклеить на бутылку из под уксуса, которая была у нас под рукой. Этикетка оказалась чересчур большой, но мы понимали, что в напечатанном виде она станет поменьше. Выглядела она так:

Средство Бэстейблов —

Самое надежное средство от ПРОСТУДЫ

КАШЛЯ, АСТМЫ, ЗАДЫШКИ И ВСЯЧЕСКОЙ ГРУДНОЙ ИНФЕКЦИИ

Одна доза дает немедленное облегчение

Одной бутылки достаточно, чтобы вылечить вашу простуду

Особенно если вы купите большую бутылку за 3 ш. 6 п.

Закажите непосредственно у изготовителя

И вы не будете разочарованы!

ИЗГОТОВИТЕЛИ:

Д., О., Р., А., Н. & Г. О. Бэстейблы

Льюисхэм роуд, 150