Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход - [22]

— Извините, мы уже закрыли.

Мужчина в плаще, лицо которого напоминало лезвие бритвы, улыбнулся.

— Мы пришли не за тем, чтобы выпить.

Он говорил с сильным немецким акцентом. Вошедшие вместе с ним непалец и монгол с автоматом разбрелись по помещению, заглядывая во все углы. Она вспомнила о медальоне, который оставила на стойке; немец с повязкой на глазу прошел совсем близко от него.

— Что вам надо? — спросила девушка.

— То же самое, что и вашему другу Индиане Джонсу, — ответил немец. — Уверен, что он сообщил вам.

— Нет, очень сожалею.

— Ах, так! Значит, он уже получил, что хотел?

— Я вас не понимаю.

Подтянув наверх плащ, мужчина уселся.

— Простите, что не представился. Тохт. Арнольд Тохт. Джонс просил у вас медальон, если не ошибаюсь?

— Может и просил… — ответила она, думая о пистолете, который был спрятан за чучелом ворона.

— Пожалуйста, оставьте свои глупые игры, — сказал Тохт.

— Ладно. Джонс вернется завтра. Приходите вместе с ним, и мы устроим аукцион, если вам действительно так необходима эта вещица.

Тохт покачал головой.

— Не пойдет. Медальон мне нужен сегодня, фройляйн.

Он поднялся, подошел к огню и, наклонившись, поднял кочергу.

Марион сделала вид, что зевает.

— Да нет его у меня. Приходите завтра, я устала.

— Устали? Мне очень жаль, однако… — Он сделал движение головой, и монгол, подкравшись к Марион сзади, заломил ей назад руки. Тохт в это время взял раскаленную кочергу и направился к девушке.

— Мне кажется, я вас поняла, — сказала она.

— Надеюсь, — Тохт вздохнул, как человек, уставший от насилия, но кочерги из рук не выпустил. Он подошел к Марион, девушка почувствовала жар раскаленного метала и отвернула лицо, пытаясь вырваться из крепких рук монгола.

— Подождите, я покажу вам, где медальон.

— Ты уже упустила свой шанс, дорогуша.

Садист старой закалки, решила она. Плевал он на медальон, ему бы тыкнуть кочергой мне в лицо. Она вновь попыталась вырваться, но тщетно. Жизнь и так все у тебя отняла, подумала девушка, пусть забирает и красоту. Она взглянула на кочергу, которая была уже в нескольких дюймах от ее лица и, отчаявшись выбраться, укусила монгола за руку. Но и это не помогло, тот лишь ударил ее, но рук не разжал.

Раскаленный металл был уже дюймах в 5 от нее, в 4, в 3-х…

Она ощущала его тошнотворный запах.

И вдруг…

Вдруг все пришло в движение, замелькало, смешалось в какое-то размытое пятно, словно сделанный чернилами рисунок попал под дождь. Раздался треск, затем оглушительный грохот, рука Тохта взметнулась вверх, кочерга, выскользнув, перелетела через всю комнату и угодила в занавеску. От неожиданности монгол разжал руки и выпустил ее. Девушка бросилась прочь, еще не понимая, что произошло, взглянула на дверь и увидела, что на пороге стоит Индиана Джонс с неизменным хлыстом в одной руке и пистолетом в другой. В самый последний момент, подумала Марион, как кавалерийский эскадрон. Как ты догадался вернуться? — хотела крикнуть она, но вести разговоры было некогда — все внутри стало вверх дном, словно вихрь промчался по помещению. Марион метнулась к стойке, в это время Тохт выстрелил в нее, и она, нырнув за прилавок, угодила в кучу разбитого стекла. Стрельба совершенно оглушила девушку, однако она успела заметить, что монгол возится с автоматом, пытаясь нацелить его на Инди. Чем бы его ударить? Она схватила топорище и со всего маху стукнула монгола по голове. Он сел на пол. Но в это время кто-то еще ворвался в пивную, вышибив дверь, как если бы та была сделана из картона. Она выглянула из-за прилавка и увидела шерпа. Этот здоровый малый, один из местных, был готов служить любому, кто угостит его парой стаканчиков. Он вломился внутрь и, набросившись сзади на Инди, повалил его на пол.

Тохт заорал:

— Стреляй, стреляй в обоих!

Мужчина с повязкой на глазу, услышав приказ Тохта, выхватил пистолет и навел на дерущихся. Марион похолодела от ужаса. Однако в этот момент Инди и шерп прекратили единоборство, рванулись к валявшемуся на полу оружию, схватили его и, нацелив на одноглазого немца, вдвоем спустили курок. Пуля угодила мужчине в горло, удар был таким сильным, что его отбросило в другой конец комнаты. Он сделал пару неверных шагов назад и шлепнулся, приткнувшись спиной к стойке. На лице его застыло совершенно потерянное выражение.

А Инди и шерп тем временем возобновили схватку: неожиданное перемирие закончилось, оружие выскользнуло из их рук, и они, пытаясь дотянуться до него, катались по полу, вцепившись друг в друга. Инди представлял собой отличную мишень для Тохта. Надо было как-то помешать немцу выстрелить. Марион подняла с пола автомат, свалившийся у монгола сплеча, и постаралась понять, как тот действует. Впрочем, чего тут думать, надо просто нажать на спусковой крючок — и она открыла огонь. Однако оружие так неистово прыгало у нее в руках, что все пули летели мимо Тохта. Затем ее внимание отвлекли языки пламени: загорелись занавески, в которые угодила раскаленная кочерга. Огонь быстро распространялся по помещению. Кажется, в этой битве победителей не будет, решила Марион.

Краем глаза она увидела, как Тохт скрючился у стойки, пытаясь уклониться от бушующего огня. Он видит его, поняла вдруг девушка, он заметил медальон. Его рука скользнула к диску, на лице заиграла удовлетворенная улыбка, но тут же раздался душераздирающий вопль — раскаленный медальон опалил его ладонь, оставив на ней свои очертания и замысловатый узор из древних слов, выбитых в бронзе. Боль от ожога была невыносимой. Тохт выпустил медальон и бросился к двери, прижимая к груди обоженную руку.