Искатели истины - [51]

В газете в качестве поучительного примера пользы дактилоскопии были приведены точные данные идентификации личности преступника по дактилоскопическим отпечаткам, снятым с трупа.

Грачик показал заметку Кручинину.

Прошло дня три — четыре со времени этой беседы, когда однажды утром на даче друзей разбудил телефонный звонок следователя, ведущего дело Гордеева. Тоном совершенно обескураженного человека он просил их приехать немедленно. То, что они услышали, способно было смутить кого угодно.

Нынче ночью в филиале того же института имело место покушение на ограбление. Преступники пытались проникнуть из подвала в нижний этаж, где расположена институтская столовая, и, по-видимому, оттуда намеревались внутренним коридором пройти в служебные помещения института. Но им не удалось вскрыть тяжелую стальную дверь, которой подвал отделен от столовой.

Обстоятельства покушения исключают предположение о неопытности грабителей. Предварительное насверливание отверстий вокруг замка двери произведено по треугольнику, совпадающему с тем, какой был обнаружен в первом взломе сейфа. На краске двери остался даже след наложенного трафарета для сверла. Сомнений быть не может: операция произведена той же рукой, что в прошлый раз. И снова, как в прошлый раз, грабитель светил себе, стеариновой свечой. Если бы не усиленная охрана, содержавшаяся в институте после прошлого покушения, преступникам, вероятно, удалось бы вскрыть дверь. Но на этот раз они были вспугнуты бойцом охраны, спустившимся на подозрительный шум в столовую. Однако преступникам удалось уйти, так как наружная стража оказалась недостаточно поворотливой и не реагировала на сигнал бойца из столовой. Правда, можно найти ей некоторые оправдания, так как три сторожевые собаки, на которых строилось наружное охранение, оказались отравленными.

К удовольствию Кручинина, оказалось, что стеарин, накапанный возле двери, носит следы пальцев преступника.

— На этот раз в картотеке милиции оказалась карта нынешнего визитера, вот она, — сказал следователь и положил перед Кручининым дактилоскопическую карту.

Кручинин бросил взгляд на фамилию ее обладателя и сказал:

— Раз вам точно известна личность визитера, едва ли составит большой труд отыскать его в Москве. Удивительно только, неужели этот одесский Сема Кабанчик не нашел способа сесть в тюрьму там, непременно ему нужно было идти на верную посадку в Москве. Любитель столичных тюрем?

Подумав, Кручинин добавил:

— Идентичность действий дает все основания предположить, что и в первом случае участвовал в деле этот Сема?

— Я так думаю.

— Сколько людей было, по-вашему, нынче? — спросил Кручинин.

— Пока не знаю… Сначала я думал, что их было двое. Я нашел на пыльном полу у двери еще вот этот след, являющийся, по-моему, отпечатком перчатки, вот… — И следователь положил перед Кручининым увеличенную фотографию.

Кручинин вгляделся в снимок следа.

— Да, перчатка, — сказал он. — Перчатка из свиной кожи. Итак?

— По-видимому, сначала Сема работал в перчатках по рецепту какого-нибудь американского детективного фильма, но потом, не выдержав и махнув рукой на все предосторожности, сбросил перчатки.

— Удивительно невыдержанный народ, — иронически проговорил Кручинин.

— Погодите, — сказал следователь, — сейчас вы удивитесь еще больше. — И он перевернул карту другой стороной. — Поглядите на последнюю строчку биографии этого героя.

Лицо Кручинина выразило изумление. Грачик не удержался от искушения поглядеть через его плечо и… должен был перечесть эту строку дважды: «раздавлен трамваем». Дальше следовала дата, уже известная Грачику по заметке в газете милиции.

— Кажется, я сам видел, что это действительно так, — сказал Грачик.

— Что именно? — удивился следователь.

— Э-э, какая история… — в задумчивости проговорил Грачик и уже уверенно повторил. — Я видел как этот Сема под трамвай летел.

На этот раз лицо следователя отразило почти испуг:

— Вы видели?

— Видел. Сема ударил карманника. Упал с площадки. Попал под колеса… Так и было.

— Тогда я ничего не понимаю, — пожал плечами следователь. — До этой минуты во мне жила еще надежда на ошибку в регистрации смерти. Я полагал, что там ошиблись и списали за штат не того, кто попал под трамвай. А выходит… — Он осекся и опасливо поглядел на Кручинина и Грачика: — Выходит, что дактилоскопия врет?

Тут пожал плечами Кручинин. Все они отлично понимали: может произойти все, что угодно, только не нарушение законов дактилоскопии.

— Я даже в детстве плохо верил в чудеса, — сказал Кручинин. — Советую еще разок проверить карту и оттиски героя нынешней ночи. Может быть, в НТО ошиблись?

— Я так и подумал. И просил еще раз проверить, но все оказалось верно. Сомнений нет. Сегодня ночью в институт приходил покойник, — сказал следователь и обернулся к Грачику: — Вы сами видели, как этот парень падал под вагон?

— Конечно, — сказал тот совершенно уверенно. — Под трамвай упал. Под трамваем и остался.

— Есть еще одна надежда… — сказал Кручинин, снимая телефонную трубку.

Когда его соединили с научно-техническим отделом милиции, он спросил:

— Как вы идентифицировали личность Семы Кабанчика, погибшего под трамваем три дня назад?