Искатель приключений Эмиас Лэй - [26]

– Люси, я не могу забыть его лица. Я уверена, он сглазил меня.

– Ну, кто слышал что-нибудь подобное? Когда молодой человек хочет сглазить молодую даму, это совсем иначе делается – уж я-то знаю. Не думайте об этом.

– Довольно, – сказала Рози. – Пойдем мы все-таки домой? Где этот слуга?

– Неважно, если он и увидит нас под холмом. Хотела б я лучше знать, где мой старик? Такое у меня предчувствие внутри! Вот как всегда перед несчастьем – словно, мисс, не увижу я его никогда больше. Ладно, послушный был все-таки старик.

Следующее утро, как и следовало ожидать, застало Рози в лихорадке от пережитого возбуждения, страха и холода. Ей понадобился весь ее женский такт и самообладание, чтобы не выдать своими восклицаниями случившегося в эту фантастическую ночь.

Как бы там ни было, проболев две недели, Рози выздоровела и вернулась в Байдфорд.

Но еще до ее прибытия Эмиас был далеко в море по дороге в Милфордскую гавань.

Глава VII Подлинная и трагическая история мистера Джона Оксенхэма из Плимута

Около одиннадцати часов утра сэр Ричард и Эмиас прогуливались взад и вперед по расположенному террасами саду. Эмиас проспал до завтрака, т. е. проснулся лишь час тому назад; но сэр Ричард, несмотря на волнения предшествующей ночи, встал и вышел в поле в шесть часов утра, чтобы развлечься самому и развлечь охотой двух прекрасных терьеров.

Дом был с трех сторон окружен обрывистыми холмами, и из сада, где гуляли сэр Ричард и Эмиас, открывался настоящий английский вид. Одним взглядом можно было охватить голубую полосу океана на западе, с пятнами проходящих парусов, расстилающиеся далеко внизу ряды пышно разросшихся парков, пожелтевшие осенние леса и пурпурные, заросшие вереском болота.

На террасе перед домом среди шумно играющих болонок и златоволосых детей сидела сама леди Гренвайль и смотрела на детей и на мужа.

А Ричард и Эмиас все ходили взад и вперед, тихо и серьезно беседуя. Оба знали, что наступил поворотный пункт в жизни юноши.

– Да, – сказал сэр Ричард, после того как Эмиас просто и прямо, как всегда, рассказал ему всю историю о Рози Солтерн и о своем брате, – да, милый мальчик, ты избрал лучшую долю, ты и твой брат также, и это не отнимется у вас. Будь только крепок, мальчик, и ты станешь человеком.

– Надеюсь, – ответил Эмиас.

А затем внезапно переменил тему:

– И я могу завтра отправиться в Ирландию?

– Вы пойдете на «Мэри» в Милфордскую гавань с письмом к Винтеру. Если ветер будет благоприятствовать, вы можете приказать капитану спуститься вниз по реке сегодня же ночью и быть наготове. Мы не должны терять времени.

И оба направились к дому. Первый, кого они встретили, был старый слуга, искавший сэра Ричарда.

– Там у дверей какой-то упрямый грубиян, откуда-то издалека, заявляет, что ему необходимо поговорить с вами.

– Упрямый грубиян? Лучше ему не говорить со мной, если он не хочет попасть в тюрьму или на виселицу.

– Я думаю, – ответил слуга, – он именно этого и хочет, так как клянется, что не уйдет, не повидав вас.

– Увидит меня? Клянусь, он увидит меня и здесь, и в Лаунчестоне, если ему так хочется. Впусти его.

– Но, хозяин, я боюсь измены; этот парень размалеван с головы до ног языческими рисунками и весь коричневый, как лесной орех. Высокий парень, сильный парень, сэр, и к тому же иностранец; и у него в руках большая палка. Я думаю, он не то иезуит, не то дикий ирландец. И конечно, конюхи не решились дотронуться до него и собаки тоже. Те, кто видел, как он подымался по холму, клянутся, что у него шел огонь изо рта.

– Огонь изо рта? – повторил сэр Ричард. – Они пьяны.

– Размалеван с головы до ног? Это, должно быть, матрос, – сказал Эмиас, – позвольте мне пойти и посмотреть на этого молодца.

– Иди, мальчик, а я закончу свои письма.

Эмиас вышел. У задней двери, опершись на палку, стоял высокий, тощий, оборванный малый, «размалеванный с головы до ног», как сказал слуга.

– Здорово, молодец! – приветствовал его Эмиас. – Прежде чем мы начнем разговаривать, будь добр сбросить твой плимутский плащ, – и он указал на дубину – такое прозвище она носила среди моряков запада.

– Ручаюсь, – сказал старый слуга, – что там же, где он ее нашел, он нашел неподалеку и суму.

– Но не нашел ни штанов, ни фуфайки. Так что чудодейственная сила его посоха ему немного помогла. Но положи палку, молодец, и говори, что тебе нужно.

– Я ничего не хочу, никакой помощи, я только прошу дать мне поговорить с сэром Ричардом, и я пойду своей дорогой.

Было что-то в голосе и манерах человека, что привлекло Эмиаса. И уже гораздо более ласково Эмиас спросил, куда он идет и откуда пришел.

– Из порта Падстоу иду в город Кловелли повидать мою старую мать, если она еще жива.

– Ты из Кловелли? Почему ты раньше не сказал, что ты из Кловелли? – спросили все конюхи сразу. Для них человек с запада был братом.

Старый слуга спросил:

– Так как же зовут твою мать?

– Сюзанна Иео.

– Что жила под мостом? – спросил конюх.

– Жила? – переспросил человек.

– Да, конечно. Этой зимой будет два года, как она умерла.

Человек простоял совершенно спокойно и неподвижно одну или две минуты, а затем тихо сказал самому себе по-испански: