Искатель Искомого - [13]

– А он знает?

– Да. Разве ты не заметил, что Юланд утвердительно прянул ушами? Но единороги не делятся с нами своими секретами, за что я их, впрочем, не виню.

Конечно, я не заметил. Но как бы мне хотелось изучить условные сигналы копытных!

– Может, мы дадим Юланду бутылку, и он... – Но я уже и сам понял, что говорю вздор. Чем бы единорог держал эту бутылку?

– Послушай, Юланд, – сказала Мари-Анна. – Целебный эликсир сильно бы выручил нас с Гортензией. Ты видишь, мы были обе ранены. Предположим, Хамфри пообещает, что не выдаст никому местонахождение источника. Отвез бы ты его туда в этом случае?

Юланд дернул хвостом.

– Он хочет знать, можно ли тебе можно верить.

– Вообще-то я держу свое слово, – сказал я. – Но он-то этого не знает.

– Он может узнать. Но, учти, это опасно.

– Опасно?

– Если единорог проверяет твою честность, то либо ты доказываешь ее, либо умираешь.

Я был напуган.

– Но я совсем не хочу умирать! Предположим, он ошибется...

– Единороги не ошибаются. Так ты согласен на испытание?

Я сглотнул.

– Ну ладно. Но, я надеюсь, он хоть знает, что делает?

Мари-Анна соскользнула со спины единорога и, подойдя к Гортензии, оперлась на нее.

– Все в порядке, Юланд!

Жеребец приблизился ко мне и, склонив голову, направил рог прямо мне в грудь. Прилива храбрости я при этом не ощутил. Одно его движение – и мне конец.

– Говори, – сказала Мари-Анна.

– Что говорить?

– Клянись, что никому не выдашь, где находится источник.

– Клянусь, что никому не расскажу и не покажу, где находится целебный источник, к которому ты меня привезешь, – с опаской выговорил я.

Юланд ударил – и рог пронзил мне грудь.

Затем единорог отпрянул, а я все еще стоял остолбенев. Я даже не успел испугаться, настолько быстро все произошло.

– Э... – выдавил я с еще большей неловкостью, готовый рухнуть на землю со всем возможным в смертный час достоинством.

– Ты невредим, – сказала Мари-Анна.

Я взглянул. Ни раны, ни крови на груди не было.

– Но...

– Ты сказал правду, – объяснила Мари-Анна. – Если бы ты солгал, удар бы оказался смертельным.

Я наконец понял, ноги у меня подкосились, и я дал себе слово вообще никогда не лгать.

– Садись на Юланда, – сказала Мари-Анна. – Он говорит, что источник неподалеку. А мы подождем здесь.

– Я не знаю, как садиться! – И это была чистая правда.

Она подошла, прихрамывая.

– Согни ногу в колене.

Стоя рядом с единорогом, я приподнял и согнул левую ногу. Мари-Анна взяла меня за ступню.

– Теперь забрасывай правую ему на спину, как только я тебя подниму.

Я подчинился – и, глазом не успев моргнуть, очутился на единороге. Нет, к магии это отношения не имело, но все равно трюк был ловкий.

– Э... Спасибо, – сказал я.

– Не стоит благодарности, – с улыбкой отвечала она.

Я почувствовал головокружение. Мари-Анна была так добра ко мне!

Но тут Юланд тронулся, и мне пришлось вцепиться в гриву. К изумлению своему, я скакал на единороге. Юланд несся, как ветер, и это не было штампом, ибо копыта благородного животного едва касались земли. Невредимые, мы летели сквозь самые густые заросли, лишь листва шуршала. Ход у единорога был удивительно ровный: казалось, что я плыву в лодке по тихому озеру.

Страхи мои развеялись и сменились восторгом. Правда, думаю, что здесь-то уж без магии не обошлось.

– Как здорово, спасибо! – сказал я.

Юланд дернул ухом, и это означало: да. Я не предполагал, я знал это точно. Условный язык копытных волшебным образом стал мне понятен. Я раньше и представить не мог, какие чудесные существа эти единороги!

Вскоре мы выехали к небольшому пруду на поляне. Озерцо как озерцо, только вот в кустах на берегу – ни единой сухой ветки.

Юланд остановился, и я соскользнул на животе с его хребта. У Мари-Анны это выходило куда изящней, и соскальзывала она на попке. Но, во-первых, я был еще новичок, а во-вторых, у нее попка была удобнее.

Я выудил из мешка две бутылки, искренне сожалея о том, что они такие маленькие. Я не собирался торговать эликсиром, просто мне хотелось принести его побольше для Мари-Анны и Гортензии.

Я опустился на колени и попытался наполнить первую бутылку, но берег оказался скользким, и, не удержав равновесия, я упал в пруд лицом. Бутылки вырвались у меня из рук, и, с ужасом осознав, что рискую потерять их безвозвратно, я сделал отчаянный рывок, в результате чего мне удалось схватить одну из них еще до того, как я пошел ко дну.

Омут был глубок. Я чуть не захлебнулся в нем, пока не сообразил, что давно пора барахтаться и вообще выплывать. Оказавшись на поверхности, я долго кашлял и отплевывался. Бутылка была полна. Вымокший до нитки, я выбрался на берег и принялся искать пробку.

Взгляд мой упал на Юланда. Не в силах сдержать смех, единорог заливисто ржал. Потом расхохотался и я, представив, насколько глупо выглядело мое падение.

Заткнув бутылку, я спрятал ее в мокрый заплечный мешок и остановился в сомнении перед единорогом. Он был настолько высок, что без помощи Мари-Анны нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться к нему на спину.

– Может быть, принести камень – и с него?.. – задумчиво предположил я вслух.

Но тут он мотнул головой, приглашая прыгнуть.

Я содрогнулся. Потом прыгнул и, к изумлению своему, обнаружил, что сижу верхом.