Искатель, 2019 № 03 - [60]

— То есть основной документ был неполон, и потому ты обратился к банку биографических данных?

— Документ был подписан главным экспертом Варди. Неполноту я обнаружил в процессе доклада в судебном заседании.

— Сколько времени тебе понадобилось для принятия решения о расширенном поиске?

— Ноль целых, ноль ноль ноль ноль один семь секунды.

— Сколько? — переспросил судья, и Энди, недовольный тем, что пришлось отвлечься, пробурчал, пренебрегая полагающимся в таком случае обращением:

— Примерно две стотысячных доли секунды. Пожалуйста, не мешайте!

— Гхм… — произнес судья слово, которое никто не расслышал.

— Сколько времени тебе понадобилось для получения полной биографической информации из всех банков данных, к которым ты имел доступ или получил доступ в процессе расширенного поиска?

— Одна и семьдесят восемь сотых секунды.

— То есть ты еще не закончил произносить первую фразу экспертного заключения, подписанного доктором Варди, как уже обладал всей полнотой информации, необходимой для анализа личности обвиняемого.

В этой фразе тоже не содержалось вопроса, Айзек промолчал, но судье показалось, что кто-то невидимый, наполнявший пространство над первыми рядами, кивнул и растянул невидимые губы в улыбке. На память пришел, естественно, Чеширский кот, и судья тряхнул головой, отгоняя ненужное видение и бессмысленную ассоциацию.

— Именно тогда ты решил ассоциировать биографические данные с психологическим портретом обвиняемого?

— Да. Это предусмотрено алгоритмом принятия решений в нестандартных ситуациях.

— Конечно, конечно, — быстро произнес Энди, будто извинялся. — И именно тогда ты стал изучать психологию личности?

— Да, — коротко отозвался Айзек, и судье показалось, что невидимое существо пожало невидимыми плечами.

— Список использованной литературы со ссылками приложен к полному отчету? Сколько там пунктов?

— Да. — Раздражение в голосе Айзека прозвучало так очевидно, что судья с неудовольствием посмотрел на Энди. Тот, впрочем, не обращал на судью внимания и недовольства его не заметил. — Тринадцать тысяч двести семнадцать единиц, из которых две тысячи триста двадцать монографий из Библиотеки Конгресса и еще семи библиотек, входящих во Всемирный библиотечный каталог. Кроме того, пять тысяч…

— Пропусти, — бросил Энди, и Айзек споткнулся на полуслове.

— Ваша честь, — обратился Энди к судье. — Это была первая серия вопросов. Я хотел показать высокому суду, что для создания новой аксиоматики психологической науки Айзеку понадобилось время, в течение которого он произносил первую фразу экспертного заключения.

— То есть, — недоверчиво произнес судья, — до того он в этом не разбирался…

— Нет, ваша честь, поскольку не был обучен, но нужные алгоритмы…

— Пропустим, — буркнул судья, невольно подражая голосу Энди.

— Хорошо, ваша честь.

Энди церемонно поклонился, вызвав легкую улыбку на лице судьи, все больше воспринимавшего происходившее как удивительную интеллектуальную игру, соревнование между человеком и искусственным интеллектом. Правда, судья не совсем понимал, в чем соревнование заключалось, и совсем не понимал, чем может закончиться, но предложенный Энди и принятый Айзеком темп придал допросу исчезнувшую было динамику.

— Айзек, — продолжил Энди, — заключение о том, что Долгов ни при каких обстоятельствах не мог убить Швайца, основано только на световом психологическом конусе обвиняемого или ты привлек другие факты и предположения?

— Вывод основан на изучении светового конуса. — Ответ оказался неожиданно кратким, и судье в голосе Варди послышалась обида. Мол, говорил уже, зачем спрашивать второй раз?

— Хорошо, — принял ответ Энди. — Как я понимаю, мировую линию Долгова в этой психологической проекции ты проводил, начав ее в прошлом, через точку настоящего и продолжил в будущее?

— Да.

— С какой координаты по оси времени ты начал отсчет мировой линии?

— С момента рождения обвиняемого, двадцать третьего мая две тысячи девятого года.

— Прекрасно. Точка настоящего — к какому моменту времени ты ее привязал?

— Точка настоящего переменна — настоящее привязано к моменту времени, которое показывают часы.

— Часы компьютера? — уточнил Энди.

— Да, — подтвердил Айзек. — Синхронизованные по мировому времени с точностью одна тысячная секунды.

— Значит, все события на мировой линии обвиняемого, которые ты изобразил на световом психологическом конусе, это события, произошедшие в прошлом?

— Да.

— Насколько однозначно вычисляется мировая линия? Кточке настоящего можно подойти, проводя мировую линию из самых разных точек прошлого. Иными словами, к ситуации, происходящей сейчас, могли привести тысячи, если не миллионы событий. Важно только то, что мировая линия нигде не пересекает световой конус?

— Да.

— Ваша честь, — обратился Энди к судье. — Чтобы высокомусуду стали понятны мои вопросы и ответы Айзека, я изображу ту часть светового конуса, о которой мы говорили. Часть, ведущую из прошлого в настоящее.

Энди быстрыми движениями мыши нарисовал на экране простую фигуру и отослал на печать — лазерный принтер стоял на столе секретаря суда. Поползли один за другим несколько листов, секретарь сложил их стопочкой, подровнял края, а Энди, дождавшись окончания печати, сказал: