Искатель, 2018 № 08 - [65]

Не могут угомониться?

Объехать машину не позволяло узкое шоссе в две полосы и глубокий кювет по обе стороны.

Снова кювет. Как у Смагина.

Никита вышел на дорогу и пошел к машине.

За спиной он услышал чьи-то шаги и обернулся. Позади него стоял человек, невысокий и плотный, в надвинутой на глаза кепке. В руках держал обрез охотничьего ружья, направленный на Никиту.

— Не подходи, — сказал он низким, грубым голосом.

«Не уверен в себе, — пронеслось в голове у Никиты. — И это с обрезом в руках! Трусоват».

Ни о чем другом Никита не успел подумать. В голове у него все поплыло, и он рухнул на дорогу.

Его схватили и потащили в поле, в сторону леса.

Никита быстро очухался и начал извиваться что было сил.

— Не дергайся, сволочь, — услышал он тот же голос и получил чувствительный удар ногой по спине.

Судя по тому, как его держали, их было трое: один ухватил за ноги, другой за пояс и третий под мышки.

Никита напрягся и подтянул колени к груди. Помешать ему не смогли. Набрав полные легкие воздуха, он резко распрямился.

Державший за ноги, выронил его, и ноги Никиты оказались на земле, второй стоял на коленях, а третий едва держал его, но хватка ослабла.

Никита ударил его между ног.

— Сволочь! — завопил он и выронил Никиту.

Тишину ночи прорезал вой полицейской сирены и выстрел.

Никита встал. В свете луны он увидел три неясных силуэта, убегавших в сторону леса. Отказавшись от мысли догнать их, он побрел к шоссе.

Полицейская «Нива» стояла на обочине.

— А «жигуль» где? — спросил Никита, подойдя к ней.

— Если был, то уехал, — ответил полицейский, стоявший у кювета. Пистолет он убирал в кобуру.

— Что случилось, Никита? — спросил второй полицейский, сидевший в машине.

Его узнали. Это были парни из Серегиного Управления. Значит, самое позднее завтра утром ему все будет известно.

— Да так… Ничего особенного, — ответил он.

— Ничего особенного? А мы видели, как тебя тащили полем, — сказал полицейский, сидевший за рулем.

— Резвились, — ответил Никита.

— Ну извиняй, что помешали. Заяву писать будем?

— К черту!

— Тогда бывай.

Полицейская «Нива» резво набрала ход, и красные огоньки довольно быстро растворились в темноте.

Чем его оглушили?

Никита развернул машину и фарами осветил часть полосы, обочину и кювет. Выйдя из нее, он прошел вдоль шоссе, надеясь найти обрез, и нашел лопату. В кювете. Обычную, ничем не примечательную. Такой картошку копают на дачных участках. Обреза не было.

Неужели он должен был рыть себе могилу?

Да… Дело, кажется, принимает серьезный оборот.

У него есть улика — лопата. Что кроме нее? Опять «жигуленок»!

Не откладывая, Никита поехал в Дворики.

На Объездное шоссе нескончаемым потоком шли тягачи с фурами и контейнерами. Он вписался в этот поток и через двадцать минут увидел дорожный указатель «д. Дворики. 0,5 км».

Деревню было видно с шоссе: с десяток домов, стоявших вкривь и вкось вдоль грунтовки, уходившей в лес.

Метрах в пятидесяти от указателя находился придорожный буфет.

— Вот и приехали, — сказал Никита себе под нос.

В буфете никого не было, если не считать очевидного завсегдатая — старого забулдыгу, одиноко торчавшего у окна и с задумчивым видом созерцавшего дорогу, опершись о столик. Перед ним стояла полупустая кружка. Стульев в буфете не было.

Рационально, подумал Никита. Нечего рассиживаться.

Буфетчица, женщина лет сорока пяти с ярко накрашенными губами и с золотой коронкой во рту, была на рабочем месте, за прилавком.

— Здравствуйте, — сказал Никита.

Буфетчица с любопытством посмотрела на него и с наклеенной на лице улыбкой ответила:

— Здравствуйте. Что будем брать?

Выбор был небогатый: пельмени или сосиски с горошком. Пиво бутылочное или в банках. Отказаться от предложения означало бы обидеть буфетчицу и не войти с ней в контакт.

— Сосиски с горошком, — сказал Никита.

— Пиво?

— Не могу. За рулем.

— Понимаю. А вот сосиски придется подождать. Пока сварятся. Но это недолго. А пельмени есть прямо сейчас. Горяченькие.

От пельменей Никита отказался. Они плавали в большой кастрюле на плите, и вид у них был малоаппетитный.

Буфетчица оказалась словоохотливой.

— Вы проездом али как? — спросила она.

— Али как, — улыбнувшись, ответил Никита.

Буфетчица застыла в немом ожидании, когда он расшифрует, что означает «али как». Или просто ждала, когда сварятся сосиски.

— Думаю домик в деревне купить. Два парня из местных, из Двориков, говорили мне, что здесь можно купить недорого вполне сносный дом. Этакий приют для одинокого отшельника.

— Да? — удивилась буфетчица. — Здесь? Кто же эти парни, что вам такое насоветовали? Я сама из Двориков и всех знаю.

— Витек и Борька.

Буфетчица удивилась еще больше.

— У нас все парни на учете. Их раз-два и обчелся. Но Витька с Борькой среди них нет. Может, вы спутали с кем?

— Да нет… Ну, такие ребята… Невысокие, кряжистые, — принялся описывать их Никита. — В бейсболках ходят. Лет по двадцать пять — двадцать семь.

Буфетчица задумчиво покачала головой.

— Они были у вас на днях. Пивком набрались. К ним еще мужик подвалил. Угостил их водярой. Постояли, потолковали.

— Не было такого. У меня пивком набираются только местные. Но Витька с Борькой — да еще в бейсболках — среди них уж точно нет. Остальные — как вы, проездом. За рулем. Им не до пива.