Искатель, 2018 № 08 - [53]

Наверно, о том же подумала Светлана. Скептически улыбнувшись, она сказала:

— Не буду вам мешать.

Никита с архивариусом остались одни.

— Позвольте узнать, чем вызван ваш интерес к господину Смагину.

— Он бандит, — ответил Никита.

Архивариус вздрогнул и, подумав, сказал:

— Так, может, есть смысл обратиться в полицию? Он несомненно представляет опасность для общества.

— Уже не представляет. Его убили.

— Тогда тем более. Пусть она расследует убийство.

— Видите ли, Владимир Михайлович, так уж случилось, что именно сейчас я готовлю материал о работе наших правоохранительных органов и надеюсь придать следствию дополнительный импульс.

Архивариус посмотрел на Никиту поверх очков.

— А вы не боитесь поставить полицию и себя в неловкое положение? Есть ли смысл портить с ней отношения? Ведь вы, извините меня, в каком-то смысле как репортер уголовной хроники от нее кормитесь. Она для вас источник информации.

Конечно, архивариус был прав. Но согласиться с ним и уйти Никита не мог.

Не дождавшись ответа, архивариус спросил:

— А в чем загвоздка у полиции со следствием?

— Она решила все списать на несчастный случай.

— Так, может, так оно и было?

«Да! Может! Но меня это не устраивает». Только этого не скажешь архивариусу. Тем более Сереге и Светке.

— Ну, хорошо. Я непременно пороюсь и, может, что найду на вашего Смагина.

Архивариус посмотрел на Никиту и спросил:

— Еще у вас есть вопросы, касающиеся криминального мира?

Это было сказано вполне миролюбиво, но Никите в его словах показалась издевка. Совсем как в интонациях у Светки.

— Тогда уж заодно посмотрите, что есть у вас на Лагоева, — подавив раздражение, сказал Никита.

Архивариус аккуратным, каллиграфическим почерком записал полное имя Лагоева.

— Он тоже бандит?

— Нет. Всего лишь жулик.

— Это уже облегчает задачу.

Архивариус улыбнулся, и эта улыбка не понравилась Никите.

— Заходите ко мне через пару деньков. Надеюсь вас чем-нибудь порадовать.

Выйдя на улицу, Никита облегченно вздохнул. Но гнетущее чувство не проходило.

Да, они все правы — и Светка, и Серега, и архивариус, — занимается он не своим делом. Строит из себя частного сыщика.

Но разве попрешь против своей природы?

Стиснув зубы, Никита позвонил Сергею.

— Хмель, я же просил тебя не отрывать меня от работы ближайшие несколько дней, — у Сергея был голос человека, смирившегося с неизбежным.

— Серега, у меня к тебе один вопрос: где покойник?

— А где ему быть? В морге.

— Но прошли все христианские сроки. Не пора ли закопать его или сжечь?

— Сжечь — не по-христиански, — заметил Сергей.

— Не будем вдаваться в религиозную подоплеку прощания с мертвецом. Как вы конкретно думаете с ним обойтись?

— Сейчас решается этот вопрос.

— Консультируетесь с покойником?

— Начали с вдовы.

— И что она?

— Наотрез отказалась брать на себя расходы, связанные с похоронами, и вообще в них участвовать.

Ее можно понять ввиду несостоявшейся счастливой семейной жизни, подумал Никита.

— А родственники что галдят?

— Их у него не оказалось.

Бедный сиротинушка с красноречивыми наколками.

— Когда думаете хоронить?

— В эту пятницу.

Замечательно. Бандита хоронят в пятницу тринадцатого числа. Лучше не придумаешь. Не станет ли он преемником Крюгера с улицы Вязов?

— Надеюсь, вдова в курсе? Вдруг надумает проститься?

— Какая она, к черту, вдова! — взорвался Сергей. — Обычная сожительница.

— Фу, как грубо. А ведь ты говоришь о пожилой женщине.

— А как мне еще о ней говорить?

— Мог бы сказать — «гражданская жена».

— Ага, напрочь лишенная гражданской сознательности.

— Ты имеешь в виду, что хоронить его придется за госсчет и вам предстоит расхлебывать все процедурные сложности?

— Именно, — процедил Сергей.

— Видишь ли, Серега, гражданская сознательность — естественный атрибут работников правоохранительных органов — совсем не обязательна для рядового обывателя, которого только что обули, лишив мечты об уютной семейной жизни. Тем не менее я вам сочувствую.

— Заткни свое сочувствие знаешь куда?

— Знаю, — ответил Никита и отключил мобильник.

Нельзя злоупотреблять терпением друга. Так можно его потерять. Никита отправился в редакцию «Вестника».

В этот день в газете было помещено объявление:

«13-го числа сего месяца в 17 часов дня состоится гражданская панихида по нашему земляку и активному члену коммунального сообщества в деревне Кочки господину Смагину Юрию Петровичу, скоропостижно скончавшемуся при загадочных обстоятельствах в придорожной канаве. Приглашаются все заинтересованные лица».

Прежде чем поставить свою подпись, разрешавшую выпуск очередного номера газеты, ответственный редактор Лидия Ивановна Смирнова, симпатизировавшая Никите, переговорила с ним с глазу на глаз у себя в кабинете.

— Никитушка, слава богу, Горыныч в отпуске.

— И куда он подался в бега?

— В Анталию.

— Говорят, славное местечко. Я там ни разу не был.

— Какие ваши годы. Еще успеете.

— Хотелось бы пораньше. А то годы имеют тенденцию лететь незаметно и быстро, как птицы.

— И с каждым годом все быстрее, — подтвердила Лидия Ивановна. — Кстати, я в Анталии тоже не была.

— А не махнуть ли нам туда вместе, а, Лидия Ивановна?

Ответственный редактор рассмеялась:

— Меня муж не отпустит. Тем более с вами.