Искатель, 1994 № 05 - [64]

Никто из присутствующих не проронил ни звука. Все были просто ошеломлены. И лишь через несколько секунд эти люди, подобно марионеткам, повинующимся движению руки кукловода, разом повернули головы и безмолвно воззрились на доктора Джолли. Тот медленно поднялся со стула И сделал два шага в мою сторону. На лице у него читалось негодование, губы тряслись.

— Я?! — Голос его прозвучал низко, хрипло, неуверенно. — Я?! Да вы что… совсем рехнулись, доктор Карпентер! И как, черт возьми, такое могло прийти вам в голову, старина…

Я ударил его. Не знаю, зачем я это сделал — глаза мне затуманила розовая пелена. И прежде чем я успел сообразить, что произошло, Джолли покачнулся и рухнул на пол, прикрывая обеими руками разбитые губы и нос. Думаю, будь у меня в ту минуту нож или пистолет, я непременно убил бы его как собаку, гнусную тварь — без капли жалости и сострадания. Постепенно пелена, застилавшая мне глаза, рассеялась. Никто из присутствующих не шелохнулся. Джолли с трудом встал на четвереньки, затем медленно поднялся на ноги и тяжело упал в стоящее рядом кресло. В руках у него был пропитавшийся кровью носовой платок. В кают-компании воцарилась мертвая тишина.

— Это вы, Джолли, повинны в смерти моего брата и тех, кто навсегда остался на «Зебре», — проговорил я. — Знаете, на что я надеюсь? На то, что у палача оборвется веревка и умирать вы будете долго и мучительно.

Джолли отнял платок ото рта.

— Вы безумец, — пролепетал он разбитыми и уже начинавшими опухать губами, издав при этом звук, скорее похожий на шипение. — Вы не понимаете, какую чушь несете.

— Присяжным в Оулд Бейли будет виднее. Я шел за вами по пятам, Джолли, почти шестьдесят часов.

— Что вы сказали? — воскликнул Свенсон. — Вы все знали еще шестьдесят часов назад?

— Я понимал, что рано или поздно услышу от вас гневный упрек, капитан, — устало ответил я. — Но если бы вы узнали имя убийцы раньше, вы тотчас надели бы на него наручники. А мне хотелось выяснить, куда дальше ведут его следы, выявить его связи и сообщников. Потом, однако, я понял, что следы его обрываются здесь. Но сначала, прошу вас, выслушайте меня.

Скажите, неужели никому из вас не показалось странным, что Джолли, выскочив из горящего домика, тут же упал в обморок и долго пролежал без сознания? Сам он объяснил это тем, что якобы задохнулся. Но почему, интересно знать, он не задохнулся еще в домике, где было полно дыма? Странное дело! Особенно если учесть, что удушье у него наступило на свежем воздухе. Впрочем, ничего странного тут нет. Джолли специально разыграл эту комедию. Он хотел, чтобы всем стало ясно, что он не в силах бороться с огнем и вообще не способен на активные действия.

— Едва ли подобное поведение доказывает его виновность, — перебил меня Свенсон.

— Я не пытаюсь ничего доказать, — возразил я, — а лишь привожу факты. Итак, факт номер два. Вы, Нэсби, корили себя за то, что не добудились Фландерса и Брайса, из-за этого они, мол, погибли. Но вы могли будить их сколько угодно — они бы все равно не проснулись. Потому что Джолли усыпил их эфиром или хлороформом. Ведь только он имел доступ к лекарствам, в том числе и к снотворным препаратам. К тому же, как вы сами признались, у вас с Хьюсоном было такое ощущение, будто вас чем-то одурманили. Вы тоже оказались под воздействием паров эфира или хлороформа, правда, в значительно меньшей степени.

Факт номер три. Сегодня утром я спросил у капитана Фольсома, кто распорядился перенести трупы в лабораторию. Фольсом сказал, что это было сделано по его распоряжению, после того как он послушался совета Джолли.

Факт номер четыре. Именно Джолли заявил, что теперь не имеет никакого значения то обстоятельство, как начался пожар. С его стороны это была грубая попытка перевести разговор на другую тему. Ведь он так же, как и все мы, прекрасно понимал — установление истинных причин пожара имеет первостепенное значение. Кстати, Джолли, это вы умышленно забили льдом почти все огнетушители перед тем, как поджечь станцию.

— Это какой-то кошмар, — слабым голосом выговорил Джолли. — Клянусь Богом, я даже не пойму, о чем вы говорите.

— Факт номер пять, — неумолимо продолжал я. — Джолли нужно было во что бы то ни стало задержать возвращение «Дельфина» в Шотландию. Он мог этого добиться, убедив нас, что Болтон и Браунелл, находившиеся в крайне тяжелом состоянии, не выдержат транспортировку. Однако на «Дельфине» были еще двое врачей: Бенсон и я, и мы могли нарушить все его планы, если бы пришли к выводу, что Болтон с Браунеллом вполне транспортабельны. И тогда Джолли попытался устранить нас обоих.

Начнем с Бенсона. В тот день стояла почти кромешная темень. Но Джолли тем не менее разглядел в луче прожектора Бенсона, который поднимался перед ним и уже достиг ограждения мостика. Джолли резко рванул на себя веревку — и Бенсон, поскользнувшись на обледенелом борту, тут же потерял равновесие. Всем показалось, будто он рухнул на Джолли. На самом деле все обстояло по-другому. Через секунду после того как Бенсон упал, послышался хруст — несчастный доктор и правда ударился головой, но не об лед, а о сапог Джолли.