Искатель, 1993 № 05 - [67]

Передо мной проплывает череда лиц: Ширли, раскрасневшаяся, охваченная страстью, с закрытыми глазами, полуоткрытым ртом. Ширли, раздавленная стыдом, опустившаяся на пол, уползающая от меня, словно раненое насекомое. Джек, выходящий из кабинета, бледный, ничего не понимающий, словно жертва насилия, оказавшийся в незнакомом ему мире. И Ворнан, самодовольный, уверенный в себе, успешно выполнивший задуманное, особо удовлетворенный тем, что сотворили мы с Ширли. Я даже не злился на пего. С его точки зрения, он не сделал ничего из ряда вон выходящего и не чувствовал за собой никакой вины. Он отверг Ширли не потому, что пресытился женщинами. Просто он наметил себе другую жертву.

Крейлику я ничего не сказал. Он, конечно, чувствовал, что отдых в Аризоне не удался, но подробностями интересоваться не стал. Мы встретились в Фениксе. Он вылетел из Вашингтона после моего звонка. И тут же ввел меня в курс дел. Путь наш лежал в Южную Америку. В следующий вторник нас ждали в Каракасе.

— Придется вам обойтись без меня, — я покачал головой. — Ворнаном я сыт по горло. И выхожу из комитета.

— Не делайте этого.

— Я должен. Это глубоко личное. Я отдал вам почти год, а теперь пора собирать воедино осколки моей жизни.

— Останьтесь с нами еще на месяц, — взмолился Крейлик. — Это просто необходимо. Вы смотрели выпуски новостей, Лео?

— Нерегулярно.

— Мир охвачен ворнаноманией. Ситуация ухудшается с каждым днем. Две недели, которые он провел в пустыне, только добавили жару. Вам известно, что в Буэнос-Айресе в воскресенье объявился лже-Ворнан и провозгласил Латиноамериканскую империю? В пятнадцать минут он собрал пятидесятитысячную толпу. Причиненный ущерб исчисляется миллионами. Они разнесли бы весь город, если б снайпер не застрелил этого человека.

— Застрелил? За что?

— Откуда мне знать? Это же чистое безумие. Толпа растерзала убийцу. И потребовалось два дня, чтобы убедить всех, что настоящий Ворнан жив-здоров и не показывался в Аргентине. А потом нашлись и другие лже-Ворнаны. В Карачи, Стамбуле, Пекине, Осло. Всему виной эта книга Филдза. Я бы с удовольствием содрал с него шкуру.

— А при чем тут я, Сэнди?

— Вы провели с ним больше времени, чем кто бы то ни было. Вы хорошо его знаете, а он знает и доверяет вам. Только вы сможете контролировать его.

— Контролировать его я не могу, — мне вспомнились Джек и Ширли. — Неужели вы этого не понимаете?

— По крайней мере, у вас есть такой шанс, Лео. Если Ворнан осознает, какая у него власть, он вывернет наш мир наизнанку. Одно его слово — и пятьдесят миллионов перережут себе глотки. Вы отстали от жизни, Лео. Не можете представить себе, что тут творится. Возможно, вам удастся сдержать его, если он почувствует, что мир готов плясать под его дудку.

— Я же не смог сдержать его, когда он разрушил виллу Уэсли Брутона.

— Тогда игра только начиналась. Мы стали умнее, не подпускаем Ворнана к сложной технике. Но вилла Брутона — пример того, что он может сотворить со всей планетой.

Я хрипло рассмеялся.

— Так зачем рисковать? Убейте его!

— Ради Бога, Лео…

— Я не шучу. Это можно устроить. Вы слишком долго вращались в правительственных кругах, чтобы я читал вам лекцию по макиавеллизму. Избавьтесь от Ворнана, пока это в ваших силах, прежде чем он станет императором Ворнаном, которого возьмет под охрану десятитысячная гвардия. Сделайте это, Сэнди, и отпустите меня в мою лабораторию.

— Довольно шуток, Лео. Как…

— Я говорю серьезно. Если же вам не с руки убивать Ворнана, уговорите его вернуться в будущее.

— Мы не можем сделать и этого.

— Так что же вы намерены предпринять?

— Я же вам сказал: будем таскать его по всей Земле, пока ему не надоест. Держать под постоянным контролем. Удовлетворять все его желания. Подкладывать под него женщин…

— И мужчин, — вставил я.

— Если придется, даже маленьких мальчиков. Мы сидим на мегатонной бомбе, Лео, и потому должны сделать все возможное, но не дать ей взорваться. Если вы хотите покинуть нас в такой момент, воля ваша. Но, когда произойдет взрыв, вы почувствуете его даже в вашей башне из слоновой кости. Так каким будет ваш ответ?

— Я остаюсь.

Итак, я снова присоединился к этому странствующему цирку и присутствовал при развязке этой истории. Я не предполагал, что Крейлик сможет уговорить меня остаться. По крайней мере, за два часа до нашего разговора я пребывал в полной уверенности, что наши пути с Ворнаном разошлись навсегда. Я не испытывал к нему ненависти за то, что он сотворил с моими друзьями, но считал его абсолютным злом. И говорил серьезно, предлагая Крейлику уничтожить его. И теперь мне вновь пришлось сопровождать Ворнана. Но на этот раз я решил держать его на расстоянии вытянутой руки, уже не создавая иллюзии дружбы. Ворнан знал, что тому причина. В этом я не сомневаюсь. Но его, похоже, не волновала возникшая между нами отстраненность.

Огромное множество людей стекалось, чтобы увидеть Вор-нана. И раньше он собирал большие толпы, но происходящее теперь поражало воображение. Больше ста тысяч человек заполнили одну из площадей в центре Каракаса. Сто тысяч глоток приветствовали нас на испанском языке. Ворнан вышел на балкон, помахал рукой, словно папа, благословляющий верующих. Собравшиеся внизу требовали, чтобы он выступил с речью. Микрофон и систему громкой связи приготовили заблаговременно, но говорить Ворнан отказался. Лишь улыбался и махал рукой. Навстречу ему вздымалось море красных книжиц. Или «Нового откровения», или «Новейшего». Разницы, собственно, не было.