Искатель, 1993 № 05 - [64]

— Ворнан это знает?

— Вроде бы он не уделял много времени изучению истории, — ответил я, и мы оба рассмеялись.

Спустя какое-то время Ширли вышла из комнаты Ворнана и столкнулась со мной в холле. Она не ожидала увидеть меня, а потому маска, которую мы все носим на лице в присутствии посторонних, на мгновение спала, и мне открылись истинные чувства. Глаза, ноздри, губы — все дышало кипящими страстями. Я уж подумал, а не подкатился ли к ней Ворнан за те пять-шесть минут, что она провела в его комнате, ибо Ширли буквально источала сексуальность. А мгновение спустя заметила меня, и маска вновь заняла свое привычное место. Ширли нервно улыбнулась.

— Я ему все показала. Мне он понравился, Лео. Знаешь, я ожидала, что он будет холодный и недоступный, эдакий робот. А он вежливый и обходительный, настоящий джентльмен.

— Очаровывать он умеет, это точно.

Щеки ее зарделись.

— Ты думаешь, нам не следовало соглашаться на его приезд?

— Это еще почему?

— Неизвестно, что может произойти. Он прекрасен, Лео. Неотразим.

— Ты боишься собственных желаний?

— Я боюсь причинить боль Джеку.

— Тогда ничего не делай без согласия Джека, — я, похоже, вошел в роль дяди. — Держи себя в руках.

— А если я не смогу, Лео? Когда я была с ним в комнате… он смотрел на меня таким голодным взглядом…

— Так он смотрит на всех красивых женщин. Но ты же знаешь, как сказать «нет», не так ли, Ширли?

— Не уверена, что я этого захочу.

— Хочешь, чтобы я позвонил Крейлику и мы уехали?

— Нет!

— Тогда тебе самой придется сторожить собственное целомудрие. Ты уже взрослая, Ширли. И не ляжешь в постель к гостю вашего дома, если сочтешь, что делать этого не следует. Раньше у тебя с этим проблем не было.

От моих последних слов Ширли аж вздрогнула. Покраснела до корней волос. Уставилась на меня, словно у нее резко ухудшилось зрение, и она не могла разглядеть моего лица. Я же сердился на себя. Одной фразой втоптать в грязь десять лет нашей дружбы. Но напряжение спало. Ширли глубоко вздохнула и продолжила уже ровным, спокойным голосом:

— Ты прав, Лео. Это не проблема.

Вечер прошел на удивление тихо. Ширли приготовила бесподобный обед, и Ворнан не скупился на похвалы, отметив, что впервые он обедает у кого-то в гостях. Уже в сумерках мы вышли прогуляться. Джек шел рядом с Ворнаном, я — с Ширли, вплотную за ними. Джек показал нам сумчатую крысу, выскочившую из одной норы и помчавшуюся к другой. Мы увидели американских зайцев, ящериц. Дикие животные, живущие на свободе, более всего поражали Ворнана. Потом мы вернулись в дом, как давние друзья расположились в гостиной, поболтали о пустяках.

И несколько последующих дней прошли спокойно. Мы спали допоздна, гуляли по залитой солнцем пустыне, ели, болтали, смотрели на звезды. Ворнан держался немного замкнуто, но больше, чем обычно, говорил о своем времени. Указывая на звезды, он пытался найти созвездия, которые знал, но не смог отыскать даже Большую Медведицу. Упоминал о табу, связанных с употреблением пищи, подчеркивая, что в аналогичной ситуации в 2999 году он бы не решился сесть за стол с хозяевами. С удовольствием предавался он воспоминаниям о тех десяти месяцах, что провел с нами.

В присутствии Ворнана мы не включали телевизор. Я не хотел, чтобы он знал о бунтах, прокатившихся по Южной Америке, когда стало известно, что приезд Ворнана откладывается. Не было у меня желания лицезреть и охватившую мир истерию, ибо все бросились искать пришельца из будущего, знающего ответы на все загадки Вселенной. В одном из интервью Ворнан прямо заявил об этом, но утверждение это до сих пор ни в коей мере не соответствовало действительности, ибо Ворнан поставил куда больше вопросов, не дав, пожалуй, ни единого ответа. Так что имело смысл держать его в изоляции, не допуская до рычагов власти, которые сами просились ему в руки.

На четвертое утро я проснулся, когда солнце уже высоко поднялось. Ворнан загорал на солярии. Голый, он растянулся на шезлонге. Я постучал в окно. Он поднял голову, увидел меня, улыбнулся. А когда я вышел на солярий, поднялся мне навстречу. Казалось, тело его покрыто таким-то пластиком. Однотонная, без единого волоска кожа, мышцы не бугрились, но и не были дряблыми, как у старика, внушительных размеров фаллос.

— Как здесь хорошо, Лео. Раздевайтесь. Позагораем.

Честно говоря, такого я не ожидал. Я не рассказывал Ворнану о том, что в прошлые мои визиты мы предпочитали обходиться без одежды. А в этот раз все приличия соблюдались неукоснительно. Но, разумеется, Ворнан не видел в наготе ничего предосудительного. Он сделал первый ход, а Ширли тут же поддержала его. Она выпорхнула из дома, увидела, что Ворнан голый, а я — в пижаме, улыбнулась.

— Вот и правильно. Я еще вчера собиралась предложить то же самое. Здесь мы не стесняемся своих тел, — а чтобы слова не расходились с делом, она скинула с себя легкое платье и улеглась на деревянный настил.

Ворнан с любопытством наблюдал за раздевающейся Ширли. Но ее пышные формы, похоже, вызвали у него разве что теоретический интерес. За эти месяцы Ворнан изменился. Теперь он не набрасывался на каждую, оказавшуюся поблизости женщину. А вот Ширли — и это чувствовалось — было не по себе. Лицо, залитое краской, преувеличенно небрежные движения, короткий взгляд, брошенный на чресла Ворнана. И соски, внезапно набухшие от желания, выдавали ее. Она это поняла и перекатилась на живот. Когда я, Ширли и Джек загорали втроем, ни у кого не возникало сексуальных желаний. Сейчас же ее эрогенные зоны ясно показывали, какие чувства испытывала она, раздеваясь перед обнаженным Ворнаном.