Искатель, 1993 № 01 - [52]

— Выходит, вы ничего не поняли? — На лице графа Аквильского промелькнула печальная улыбка. — И до вас не доходит вся трагичность происходящего? Два государства пришли к выводу, что их союз сулит обоим выгоды, а посему договорились о свадьбе. Это означает, что главные действующие лица, их правильнее назвать жертвами, не имеют права выбора. Джан Мария смирился. Он скажет вам, что это бракосочетание для него не сюрприз, ибо он всегда знал, что рано или поздно женится и подарит подданным наследника престола. Он долго сопротивлялся, но обстоятельства оказались сильнее его, и теперь женитьбу он воспринимает как обычное дело, связанное с управлением государством: коронацию, банкет, бал. И вас, надеюсь, уже не удивляет мой отказ принять трон Баббьяно. Говорю вам, Фанфулла, я на месте кузена не стал бы держаться за корону и пурпурную мантию, из-за которой становишься жалкой марионеткой в руках других людей. Чем терпеть глумление судьбы, уж лучше быть простым крестьянином или вассалом. Я бы обрабатывал землю, жил тихо и скромно, зато во всем бы поступал по велению собственной души и благодарил Бога за дарованную мне свободу, право выбирать друзей, жить где и как хочется, любить, кого пожелаю, и, когда призовет Господь, умереть в полной уверенности, что жизнь прожита не зря. А эта несчастная девушка, Фанфулла! Подумайте о ней. Ей придется вступить в союз без любви с таким грубым, бесчувственным человеком, как Джан Мария. Разве вам не жалко ее?

Фанфулла вздохнул. Взгляд его затуманился.

— Мне достает ума, чтобы понять, почему вы сегодня так мрачны. Эти мысли посетили вас, потому что вы познакомились с ней.

Франческо глубоко вздохнул.

— Кто знает? Те несколько фраз, которыми мы успели обменяться, те короткие минуты, что провели вместе, возможно, нанесли мне куда более глубокую рану, чем та, которую Валентина помогла мне залечить.

Что касается предстоящего союза, то в целом граф Аквильский был прав. Он лишь слегка сгустил краски, утверждая, что главные действующие лица лишены возможности выбора. Такую возможность им предоставили на балу, устроенном Гвидобальдо в честь будущего родственника, через три дня после прибытия последнего в Урбино. Там Джан Мария впервые увидел Валентину. Ослепительная красота девушки приятно поразила герцога, и его. охватило нетерпение поскорее получить законное право обладать ею. Валентине же Джан Мария крайне не понравился. Следует отметить, что замужеству она противилась с самого начала. А уж внешность герцога вызвала у девушки такое отвращение, что она поклялась вернуться в монастырь святой Софьи и постричься в монахини, если у нее не будет иного выбора.

На праздничном обеде Джан Мария сидел рядом с Валентиной и в перерывах между блюдами — а поесть, как мы помним, он любил — одаривал девушку комплиментами, от которых ее передергивало. И чем больше он старался ублажить ее с присущей ему грубоватостью манер, тем сильнее отвращал от себя. Наконец даже этот толстокожий болвап понял, что девушка не испытывает к нему ничего, кроме отвращения, и пожаловался своему радушному хозяину, дяде Валентины. Жалобы его, однако, остались непонятыми.

— Неужели вы принимаете мою племянницу за простую крестьянку? — сурово спросил Гвидобальдо. — С чего бы ей хихикать или улыбаться на каждый ваш комплимент? Ваша светлость, она выходит за вас замуж, а все остальное вряд ли имеет какое-то значение.

— Но я хочу, чтобы она хоть немного полюбила меня, — промямлил Джан Мария.

Гвидобальдо глянул на герцога, подумав при этом, что этот бледнолицый, одутловатый толстяк слишком высокого о себе мнения.

— Не сомневаюсь, что так оно и будет, — уверенно заявил он. — Ухаживайте с пылкостью, но не забывая о такте, и разве кто сможет устоять перед вами? Пусть вас не отпугивает скромность, столь приличествующая девушке.

Напутствие Гвидобальдо вдохновило Джана Марию на новые подвиги. Он уже полагал, что холодность Валентины всего лишь завеса, атрибут ее девичьего наряда, предназначенный для сокрытия сердечных устремлений. Умственные способности Джана Марии оставляли желать лучшего, а поэтому он решил, что чем сильнее избегает его Валентина и чем откровеннее выражает свое отвращение при встрече с ним, тем жарче ее любовь. В конце концов герцог пришел в восторг от сих затейливых девичьих причуд.

Всю неделю в Урбино шли своим чередом соколиные и псовые охоты, спектакли, балы, обеды, банкеты. А затем веселье внезапно прекратилось. Из Баббьяно было получено известие о прибытии посла Чезаре Борджа с письмом для Джана Марии. Об этом ему сообщил Фабрицио да Лоди, присовокупив настоятельную просьбу незамедлительно вернуться для переговоров с представителем герцога Валентипо.

Теперь Джан Мария не мог оставить без внимания опасность, исходящую от Борджа, с каждым месяцем расширявшего свои владения, не мог отмахнуться от рекомендаций ближайших советников. Неожиданный приезд посла герцога Валентино — хотя, возможно, и не такой неожиданный, ибо прибыл он аккурат перед заключением союза Баббьяно и Урбино, чтобы помешать достижению соглашения, — изрядно напугал Джана Марию.