Искатель, 1992 № 03 - [46]

— Боже, боже! — сказал Уимзи, печально разглядывая эту гробницу ненужной мудрости.

— Как здесь неприятно! — воскликнула миссис Хэнкок. — За все это, мистер Бердок, вам следует отругать вашу экономку, миссис Ловелл. Она должна была хорошо протапливать здесь по крайней мере два раза в неделю. Просто стыдно, что она довела все до такого состояния.

— Действительно, — согласился Хэвиленд.

Уимзи не сказал ничего. Уткнувшись в книжную полку, он время от времени брал в руки книгу и быстро просматривал ее.

— Это всегда была довольно унылая комната, — продолжал Хэвиленд. — Помню, когда я был маленький, она внушала мне благоговейный страх. Мартин и я бродили, бывало, среди этих книг и, знаете, все время боялись, что кто-то или что-то набросится на нас из темных углов. Что у вас там, лорд Питер? О, «Книга мучеников» Фокса?[13] Боже мой, как ужасали меня эти картинки в былые времена! Помню, была еще одна старинная книга с забавными картинками. «Хроника…» — как же она называется? Ну, это место в Германии, где родился палач? На днях еще выщел его дневник…

— Нюрнберг? — высказал предположение Уимзи.

— Именно так; да, конечно, так — «Нюрнбергская хроника». Интересно, она все еще на старом месте? Если мне не изменяет память, она стояла там, около окна.

Он приблизился к одному из стеллажей, который вплотную подходил к окну. Сырость похозяйничала здесь весьма основательно. Стекло было разбито, и в комнату попадал дождь.

— Куда же она девалась? Большая книга в тисненом переплете. Хотел бы я взглянуть еще разок на старую «Хронику».

Его взгляд неуверенно скользил по полкам. Уимзи, как истинный любитель книг, первым заметил «Хронику», втиснутую в самом конце полки, у стены.

— Боюсь, она довольно в плохом состоянии. О!..

Когда он вытащил книгу, ему под ноги упал свернутый лист бумаги. Он нагнулся и подобрал его.

— Послушайте, Бердок, это не то, что вы ищете?

Хэвиленд Бердок — он рылся на одной из нижних полок — выпрямился так быстро, что его лицо покраснело от стремительного движения.

— Боже мой! — воскликнул он, то краснея, то бледнея. — Смотри, Винни, это отцовское завещание. Удивительно! Кому бы пришло в голову искать его именно здесь?

— Это действительно завещание? — спросила миссис Хэнкок.

— Должен сказать, что в этом можно не сомневаться — холодно ответил Уимзи. — «Последняя воля Симона Бердока».

Он стоял, снова и снова переводя взгляд с передаточной[14] надписи на чистую сторону листа.

— Ну и ну! — сказал мистер Хэнкок. — Странно! Это кажется почти предопределением — то, что вы взяли именно эту книгу.

— Что же в этом завещании? — с волнением спросила миссис Бердок.

— Прошу прощения, — сказал Уимзи, передавая ей документ. — И в самом деле, мистер Хэнкок, похоже на то, будто мне было предопределено найти его.

Он снова посмотрел на «Хронику», с мрачным видом провел пальцем вокруг пятна плесени, которая, проев переплет, проступила даже на страницах книги, почти уничтожив выходные данные.

Хэвиленд Бердок тем временем развернул завещание на ближайшем столике. Его жена склонилась над его плечом. Супруги Хэнкоки, едва сдерживая любопытство, стояли рядом, ожидая результатов изучения. Уимзи с видом полного равнодушия к этому семейному делу рассматривал стену, возле которой стояла «Хроника». Он прикасался пальцами к влажной поверхности стены, исследуя пятна сырости, которые имели вид усмехающихся человеческих лиц.

Мистер Фробишер-Пим, отошедший было куда-то, теперь приблизился и осведомился о причине волнения.

— Вы только послушайте! — вскричал Хэвиленд. Едва сдерживаемое торжество звучало в его голосе и сверкало в глазах. — «Все, чем я владел, умирая… — здесь длинный перечень имущества, это не имеет значения — моему старшему сыну Мартину…» (Мистер Фробишер-Пим присвистнул.) Слушайте! «…до тех пор, пока тело мое остается на земле. Но как только я буду похоронен, предписываю, что вся собственность переходит целиком к моему младшему сыну Хэвиленду…» — Тут еще много всего, но это — главное.

— Боже милостивый! — сказал мистер Фробишер-Пим. Он взял у Хэвиленда завещание и, нахмурясь, прочитал его.

— Все правильно, — сказал он. — Мартин имел собственность и потерял ее. До сегодняшнего дня все принадлежало ему, хотя никто об этом не знал. Сейчас все это ваше, Бердок. Без сомнения, самое необычное завещание, которое я когда-либо видел. Ну что же, Бердок, должен вас поздравить.

— Спасибо, это очень неожиданно, — засмеялся Хэвиленд.

— Что за странная мысль! — воскликнула миссис Бердок. — Если бы Мартин был бы здесь, все было бы страшно неловко. Вдруг бы он захотел остановить похороны?

— Действительно, — сказала миссис Хэнкок. — А он смог бы это сделать? Кто распоряжается похоронами?

— Исполнители, как правило, — ответил мистер Фробишер-Пим.

— А кто в данном случае исполнители? — спросил Уимзи.

— Не знаю. Сейчас посмотрим. Позвольте. — Мистер Фробишер-Пим снова изучил документ. — А, вот то, что нам нужно! «Я назначаю двух своих сыновей, Мартина и Хэвиленда, совместными исполнителями моей воли». Что за удивительное распоряжение!

— Я бы назвала его безнравственным, нехристианским! — воскликнула миссис Хэнкок. — Оно могло бы иметь ужасные последствия, если бы — по воле провидения — завещание не было потеряно.