Искатель, 1992 № 01 - [20]

Но здесь все сложнее. Скала не остановит Тисла, лишь задержит на час–полтора. А если он убьет Тисла, это вовсе не обязательно остановит погоню — у них останутся собаки, умеющие быстро выслеживать. Гончие. Это не такие злые собаки, как немецкие овчарки, с которыми он имел дело на войне, но все же прирожденные охотники. И если они его догонят, то вполне могут напасть, а не просто загнать в угол, как их учат. Значит, нужно застрелить их в первую очередь. Потом Тисла. Или человека в зеленом, если представится такая возможность. По тому, как этот человек обращается с собаками, видно, что он хорошо умеет ходить по следу, а если и он, и Тисл погибнут, остальные растеряются и разбегутся по домам.

Конечно, эти люди понятия не имеют, как вести себя в подобных условиях — стоят и сидят на виду у противника. Он презрительно фыркнул. Очевидно, им и в голову не приходит, что он еще может быть поблизости. Человеку в зеленом никак не удается успокоить собак. Он разделил общий поводок и передал троих полицейскому. Лежа в прохладной тени кустарника, Рэмбо прицелился в ту тройку, которую человек в зеленом оставил себе, и без особого труда застрелил двух из них. Он бы попал и в третью, но человек в зеленом успел рвануть за поводок и оттащить ее от края обрыва. Полицейские кричали, бросаясь в укрытие. Вторая тройка собак бесилась, натягивая поводок и пытаясь освободишься от державшего их полицейского. Рэмбо быстро пристрелил одну из них. Другая испугалась, метнулась в сторону и сорвалась с края обрыва. Державший поводок полицейский попытался вытащить ее наверх, но потерял равновесие, и полетел вниз, увлекая за собой последнюю собаку. Прежде чем его тело ударилось о камни у подножья скалы, он успел вскрикнуть.

Глава 8

В следующее мгновение они распластались на земле и лежали под палящим солнцем. Ни звука, ни дуновения ветерка. Это тянулось очень долго. Потом Шинглтон вдруг направил винтовку в сторону леса и начал стрелять. Он успел сделать четыре выстрела, когда к нему присоединился кто–то еще, потом третий, и вот уже все, кроме Тисла и Орвала, стреляли без перерыва — словно в костер бросили коробку патронов, которые беспорядочно взрываются.

— Хватит! — приказал Тисл.

Никто не подчинился. Полицейские палили беспрерывно.

— Я сказал, хватит! — рявкнул Тисл. — Прекратить!

Его никто не слышал. Винтовки были разных систем и различных калибров. Грохот получался разноголосый и оглушающий. Орвал, удерживавший последнюю оставшуюся в живых собаку, тоже кричал:

— Перестаньте!

Тисл, приподнявшись из ложбинки, пригрозил:

— Кто еще выстрелит, тот потеряет двухдневную зарплату!

Это возымело свое действие. Полицейские затихли, сжимая нагревшиеся стволы винтовок.

— Иисусе, — прошептал Шинглтон. Он был бледен, кожа обтянула скулы, как на барабане.

Уорд облизнул пересохшие губы.

— Вот именно, Иисусе.

— Никогда еще я не был в таком переплете, — пробормотал кто–то.

— Ну что, кто–нибудь попал в парня, а? — спросил Митч.

— Кто–нибудь ранен? Все о`кей? — поинтересовался Уорд.

— Все в порядке, — ответил Лестер.

Тисл смерил его взглядом.

— Это не так. Нас только девять. Джереми упал вниз.

— И с ним три моих собаки. А две другие застрелены, — сказал Орвал. Он говорил монотонно, точно автомат, и все обратили на него удивленные взгляды. — Пять. Пятеро погибли. — Лицо Орвала было серым, как цементный порошок.

— Мне очень жаль, Орвал, — проговорил Тисл.

— Что тебе еще остается делать? Ведь это была твоя дурацкая идея. Ты бы мог подождать, пока за это возьмется полиция штата.

Последняя собака дрожала, прижавшись к земле, и скулила.

— Ну, ну, ну, ну, — успокаивал ее Орвал, поглаживая по спине, он глядел на двух мертвых собак у края обрыва. — Мы с ним рассчитаемся, можешь быть спокоен. Если он еще жив, мы с ним рассчитаемся. — Он перевел взгляд на Тисла, и его голос стал громче. — Ты просто не мог дождаться полицию штата, да?

Полицейские смотрели на Тисла, ожидая, что он ответит. Тисл пошевелил губами, но никто ничего не услышал.

— Что такое? — спросил Орвал. — Если тебе есть что сказать, то наберись мужества и скажи.

— Я говорю, вас никто не заставлял сюда идти. Вы наслаждались собой, демонстрируя всем нам, какой вы крепкий, бежали впереди всех, а чтобы мы видели, что вы умнее всех, быстренько поднялись по трещине в скале и сдвинули тот валун. Вы сами виноваты в том, что ваши собаки погибли. Вы так много знаете, вот и могли бы держать их подальше от края.

Орвал затрясся от гнева, и Тисл пожалел, что раскрыл рот. Он уставился в землю. Не надо было ему высмеивать стремление Орвала превзойти всех. Тем более, что Тисл был благодарен, когда Орвал сообразил, как сдвинуть валун — влез на него, обвязал концом веревки, а остальным велел тянуть за другой конец, сам же использовал как рычаг толстую ветку. Валун свалился вниз, кроша мелкие выступы скалы.

— Ладно, Орвал, мне очень жаль, — примиряюще сказал Тисл. — Это были прекрасные собаки. Поверьте, я очень сожалею.

Он почувствовал, как кто–то рядом с ним внезапно дернулся. Это Шинглтон, прицелившись из винтовки, выстрелил вниз, в заросли кустов.

— Шинглтон, я сказал не стрелять!