Искатель, 1990 № 02 - [59]
Сквозь дверной проем он видел запыленный пол, проникшие через окно лучи солнца начертили на нем косые узоры.
Шилдс поднялся до третьей ступеньки сверху, пригнулся и застыл, направив пистолет на дверь и прикрывая Лепски.
Пок вздрогнул, когда услышал, как треснула ступенька. Метнул взгляд в сторону площадки за открытой дверью. Поднял пистолет.
На его лице Мани прочла бессильное отчаяние, испугалась, отодвинулась в сторону.
Левой рукой Пок вытащил из-под рубашки деньги, украденные у Ошиды, и бросил их на кровать.
— Прости, — сказал он, глядя на девушку. — Я сильно болен. У меня что-то с головой. — Он показал на деньги. Теперь они твои. — Поколебавшись секунду, он добавил: — Я убил твоего дедушку. Эти деньги — его. Я их забрал. Теперь они твои.
Лепски, кравшийся вдоль стены, застыл и стал прислушиваться.
Мани посмотрела на кучу денег, рассыпавшихся на грязном белом покрывале. В жизни она не видела столько денег. Глаза ее широко раскрылись.
— Мои?
Голова у нее пошла кругом. Если эти деньги и вправду ее, это же дверь в новую жизнь! Эта комнатка, запах и шум берегового квартала, цепкие пальцы, норовившие залезть ей повыше под юбку, когда она работала в ресторане, белые моряки, которых приходилось приводить сюда, когда хотелось подновить гардероб… с такими деньгами она выметет из своей жизни это и многое другое.
— Бери, — сказал Пок, наблюдая за ней.
— Ты правду говоришь? Это мне?
Она таращилась на деньги, не веря своим ушам и глазам.
— Я убил твоего дедушку, — повторил Пок, но тут же понял, что она его не слышит. Деньги — думать о чем-то другом она уже не могла. Он вдруг возненавидел ее. — Забирай и проваливай!
Она схватила деньги и выбежала на площадку.
Лепски мгновенно поймал ее за кисть и толкнул в объятия Шилдса. Тот зажал ей рот рукой.
Пок сидел на кровати и смотрел в открытую дверь. В мозгу его чередой поплыло все, что он в этой жизни ненавидел лютой ненавистью: клуб, раболепие и угодничество отца, богатые, самодовольные, жестокие и милостиво-снисходительные подонки из клуба.
О смерти он думал часто. Лучше всего, считал он, угаснуть, как гаснет лампа, когда потихоньку закручивают фитилек. Огонек сходит на нет и пропадает. Но его фитилек медленно не закрутить. В косые лучи света уже попала тень Лепски. Пок взглянул на висевшее на стене распятие. Каким-то чудом распятие вселило в него надежду, он засунул ствол пистолета в рот и нажал на спуск.
— Не скучно одной?
Мег вздрогнула и подняла голову.
Вот уже два часа она сидела на каменной скамье в гавани, совершенно одна, если не считать кружившего над ней ястреба.
Она полностью пришла в себя после аварии. И начала думать — а что дальше? Денег у нее нет. Все ее захудалые вещички в меблированных комнатах, и если она за ними вернется, толстяк-индеец, как пить дать потребует с нее плату за жилье. Да и Пок, возможно, там ее караулит. Нет, возвращаться нельзя, стало быть, одежонка, что на ней надета, — все ее богатство.
А лотерейный билет с золотой каемочкой уплыл! Она горько усмехнулась. Хорош лотерейный билет, нечего сказать! В отчаянии она подняла с плеч длинные волосы. Что ж, придется искать другого кавалера, который ее приоденет и подкормит. Такой найдется всегда — пока ей не надоест под него укладываться.
Не скучно одной?
Именно эти слова произнес Чак, когда подцепил ее, а потом начался этот немыслимый кошмар.
Она глянула на парня, стоявшего рядом.
Ну и недоносок!
Длинный, болезненная худоба, бородка клинышком, очки. Линзы такие толстые, что глаза — как две коричневые виноградины. Серая рубашка с открытым воротом заправлена в черные штаны, подпоясанные кожаным ремнем с тусклой медной пряжкой, талия такая, что плевком перешибешь.
Но хоть чистый, потом от него не разит — может у него есть деньги? Если грязнуля, вроде нее, на деньги рассчитывать нечего.
Она выдавила из себя улыбку.
— Привет, — откликнулась она. — Ты откуда свалился?
— Просто увидел тебя. Наверное, думаю, скучает девушка. — Он погладил бороденку, словно надеясь привлечь к ней внимание. — Ты и вправду скучаешь?
Голос у него был какой-то хлипкий, в нем не было мужского начала, силы. Она разглядывала его, а сердце стучало: не то, не то. Ей бы человека, на которого можно опереться… а это просто какой-то…
Но в ее нынешнем положении особенно не повыбираешь, и она ответила:
— Есть немного.
— Так я подсяду?
— Валяй.
Он обошел скамью и уселся рядом.
— Я — Марк Лиз. А тебя как зовут?
— Мег.
— Просто… Мег?
Она кивнула.
Наступила длинная пауза. Она подняла голову, посмотрела на парившего в небе ястреба. Взмахнуть бы волшебной палочкой и взлететь к нему в поднебесье! Пари себе над океаном, хватай из воды рыбку, а самое главное — полная свобода! Красота!
— Ты в отпуске?
Она нахмурилась, потом спустилась на грешную землю.
— Что?
— У тебя отпуск?
— А у тебя?
— У меня — нет. Я вчера без работы остался. Теперь вот прикидываю, чем заняться да куда податься.
Она вдруг увидела в нем родственную душу:
— И я вот прикидываю, чем заняться.
Он взглянул на нее и тут же отвел глаза. Взглянул как бы искоса, мимолетно, но она знала: ее пышный бюст и длинные ноги не остались незамеченными. Господи, как все просто. Все мужики — кобели, дурные кобели.
