Искатель, 1989 № 05 - [46]
Из камбуза выглянул Марко.
— Шеф, — обратился он к Дерьелу, — обед готов.
Шкипер чуть не задохнулся от возмущения. Только что они благополучно избавились от одной отравы, а кок тут же предлагает ему другую… обед!
— Марко, выдай всем вместо котлет наши лучшие консервы. Меня бы совесть загрызла, если бы у кого-нибудь в такой день расстроился желудок.
Грей воспользовался шумом и подошел к боцману:
— А вы почему не с ними?
— Не но дороге. Я получил неплохой куш. С меня хватит.
— Смотрите! — крикнул вдруг плотник.
За кормой море было окрашено в оранжевый цвет. Именно в этих местах вода буквально кипела от бесновавшейся рыбы. Один выскакивали из воды, ударялись друг о друга, другие уже пились в агонии. Рыбы безумствовали. Многие из них плавали брюхом вверх. Никто из моряков никогда не видал ничего подобного.
— Бог мой, — прошептал Ларк, — что мы наделали…
— Мы? — запротестовал Илки. — Еще бы немного и сами заплясали бы точно так же!
Из трюма, поддерживаемый Джервисом, вышел Орланд. Ои был бледен, на руках виднелись кровоподтеки.
— А вот и покойничек, — кто-то обрадованно прокомментировал появление Орланда.
— И правда, ребята, еще бы чуть-чуть… — заговорил тот чужим голосом, потому что всю ночь провел с кляпом во рту. — По-моему, вы перестарались. В конце концов, разве это наше дело? Я слышал, как Трентон настаивал на убийстве каждого, кто встанет у них на пути, но Малерт категорически был против.
Но тут внимание всех обратил на себя Болл. Он сходил с мистика на палубу, держа в руках небольшой ящик.
— Запасной передатчик! — крикнул Грей.
— Гениальное наблюдение. Жаль, не вовремя. Все о нем забыли, а я его втихую вытащил из шлюпки и спрятал в каюте. Должен наконец пригодиться. Не такой уж я дурак…
В эфир полетели сигналы. Три коротких, три длинных, три коротких. SOS… SOS…
Удовлетворенный, Болл взирал на передатчик.
— Скоро нас засекут. Получим помощь.
— Чем они могут сейчас нам помочь, — обронил Джервис.
«Регулус» все-таки добрался до Кейптауна. Командой сразу занялась полиция. Но всех в сообщничестве с пиратами обвинить было невозможно. Да и невыгодно. Для кое-кого статья все же нашлась. Арестовали Грея, Болла, Джервиса, Сенга и Илки. Болла, однако, вскоре выпустили. Он начал прикидываться сумасшедшим. Как ни странно, его психическое расстройство подтвердил и сам Барт. Освободили Илки. За него вступилось консульство. Остальные были задержаны до выяснения обстоятельств.
Адельт диплом сохранил. Продолжает командовать «Регулусом», который после нескольких дней простоя отправился в следующий рейс с новой командой. Барт, Асато, Хиллон и Размал исчезли сразу после короткого дознания. О судьбах экипажа вертолета ничего не известно. По прибытии в порт «Регулуса» ни одна газета не обмолвилась о событиях, происшедших на его палубе: ни о смертоносном грузе, ни о погибших людях.
Перевела с польского Наталья ПОРОШИНА
Сергей СМИРНОВ
БЕЗ СИМТОМОВ
Все глядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственным кругом.
«„Приведите Вия! Ступайте за Вием!“ — раздались слова мертвеца».
Н. В. Гоголь. Вий
Доктор Ремезов долго всматривался в черты умершего, недоумевая, почему вдруг спокойно и ясно становится на душе… и, склонясь над больничной койкой, невольно прошептал: «Господи, помилуй…»
Накануне молодые ребята-санитары, краснея и чертыхаясь от натуги, приподнимали этого огромного старика на постели, а он тем временем посмеивался:
— Что, воюете с дедом, солдатики? Здоров медведь вам попался?
— И не говори, дед, — отвечали санитары.
— Задал делов вам, солдатики?
— Да отслужили мы, дед, — невольно приноравливаясь к его лесному басу, хвастнул один из санитаров.
— Вон оно как! Тогда мы — ровня, ребятки, — балагурил старик, пыхтя от боли. — И я отслужил, однако.
— Да когда ж ты успел? — не унывали «солдатики», вытягивая из постели грязные клеенки.
— Так, считай в уме, еще гражданскую прихватил, однако.
— Ну!.. У красных или у белых?
— А поди упомни их всех в лицо-то.
Дед не то шутил хитро, не то говорил, как думал.
«Такие не болеют», — думал Ремезов, стоя в стороне.
Дед прожил жизнь таежным охотником, и не в лесу, а на пристани под вечер случилась с ним беда. Как ни рассказывал, стыдясь своей оплошности, но только скатилось на него со штабеля несколько строевых лесин.
Ремезов вышел из палаты и приостановился у крайнего окна.
Закатное солнце освещало угол больничного двора: несколько серых валунов, покрытых лишайниками, и березу с раздвоенным черно-белым стволом. Когда горы вдали были затянуты туманом или сумерками, этот угол напоминал Ремезову детство: такая же раздвоенная береза росла среди высоких валунов позади деревни. На той березе висела толстая веревка. Держась за нее и раскачиваясь, можно было прыгать по высоким верхушкам валунов…
И вдруг Ремезов понял, что всю жизнь ему не хватало наставника, а к этому лесному деду можно сейчас подойти и запросто спросить, как жить дальше, не боясь рассудительного книжного ответа. Но следом Ремезов понял также, что подойти к старику и спросить не сможет…
И вот сегодня его попросили подежурить повторно… Сегодня и случилось… Доктор Ремезов стоял над умершим, придерживая край простыни и оттягивая миг, когда придется потянуть белый покров вверх, к изголовью.
