Искатель, 1986 № 03 - [3]

— А я могу…

— …Отказаться? — закончил за него Астахов. — Можешь! И в Москву учиться поедешь без всяких задержек. Здесь тебя никто не неволит. Но я прошу — подумай о нашем разговоре. Я распорядился, секретарь устроит тебя в общежитие. Вот тебе телефон, держи. Завтра в девять позвони. Договорились?

ЗАБРОДЬ

Забродь затаилась. Затаились и другие города Польши, попавшие осенью тридцать девятого в руки немцев. Везде запестрели листочки с новыми правилами, распоряжениями и предписаниями, разнообразными по содержанию и однообразными по концовкам: за невыполнение — расстрел.

Но в Заброди было совсем плохо. Он стал городом пограничным, и потому проворные и мрачные гренцшутцены[3] быстро переплели весь город спиралями из колючей проволоки и перегородили его полосатыми шлагбаумами. Но и это не все. В Заброди обосновались немецкие спецслужбы.

Начальника АНСТ,[4] улыбчивого майора Лаиге, в отличие от его гестаповского коллеги герра Келлера почти никто не знал в лицо. Хотя он каждый день в любую погоду совершал утренний моцион. Просто по роду службы ему популярность была не нужна. Зато о других Ланге всегда старался знать все.

Ровно в 11.45 Ланге поднимался по темной облезлой лестнице частного пансиона «Астория-экстра».

Отель, уже забывший свои лучшие времена, Ланге облюбовал сразу, как только обосновался в Заброди, и превратил в место конспиративных встреч со своими людьми.

По длинному коридору второго этажа Ланге подошел к двери комнаты, где жил единственный постоялец, и постучал.

— Момент! — отозвались из-за двери приятным баритоном. Мимо Ланге из открывшейся двери проскользнула к лестнице молодая дама.

Ланге перевел взгляд на высокого мужчину, стоявшего в дверях. Тот посторонился почтительно, но без заискивания.

— Прошу простить за беспорядок. Присаживайтесь, — любезно предложил хозяин, — здесь вам, надеюсь, будет удобно.

— Ничего, ничего, полковник. — Ланге сел в кресло у стола, снял перчатки и, закурив, пустил дым в деревянный некрашеный потолок. — Развлекаетесь?

— Жизнь коротка, пан майор, особенно при нашей работе, — высокий небрежно накрыл постель.

— Да-да… — пробормотал Ланге и ткнул сигаретой в сторону двери. — Фрау Согурска?

— От вас ничего не скроешь. Извините. — Хозяин надел мундир белопольского полковника.

— Ну, это-то скрыть трудно. Пансионат под негласной охраной, а вы приглашаете в гости женщину.

— Можно подумать, что пан майор завидует! — Хозяин сказал эти слова все так же почтительно, но легкий оттенок иронии Ланге почувствовал.

— Я? Нисколько… Кстати, снимите эту тряпку, — Ланге небрежно кивнул на мундир. — Вашей опереточной армии больше не существует. В этом я велел вам ходить на болоте, пусть большевики считают, что мы там ни при чем.

Удар был точным. Хозяин заиграл желваками и тихо сказал:

— Благодарю вас. Учту.

Разговор пошел в деловом тоне, и вел его Ланге.

— Я недоволен вами! Вы знаете, что я имею в виду!

— Я стараюсь.

— Знаю я ваши старания, — сказал Ланге и выразительно посмотрел на плохо застланную кровать. — Помните, что ваша жизнь связана с нами, с великой армией рейха.

— Но мои люди…

— Что, ваши люди? — подался к нему Ланге. — Убили двух—трех коммунистов, застрелили большевистского сельского старосту… И этим наверняка привлекли к себе пристальное внимание НКВД. Из-за пустяков «засвечивать» группу?

— Пан майор знает, что ничего не делается сразу.

— Да, пан полковник, знает! — Ланге произнес «пан» с максимальным сарказмом. — А еще пан майор знает, что вы вместо выполнения порученных вам заданий занялись тривиальным грабежом!

— Позвольте заметить, что у пана майора не совсем верная информация.

— Верная. Не сомневайтесь. Какая стоит перед вами задача? Разведка, разведка и еще раз разведка! Будут ли большевики демонстрировать свою «линию Сталина»[5] и строить такую же на новой границе, когда она установится окончательно? Какие документы имеют местные сельские жители? Чем они отличаются от документов, выдаваемых в городах? Где образцы этих документов? Вводят ли большевики комендантский час? В какое время? Дислокация воинских частей: где и какие подразделения стоят, численность и вооружение гарнизонов? Какие документы имеют русские военнослужащие различных званий и родов войск? Строят ли большевики аэродромы? Если да, то где и какие? Как используют старые? И вообще, черт побери, что делают там красные войска? Вы должны заниматься тем, чем я велю, ясно?! Только этим! А вы стремитесь застрелить всех коммунистов по одному. Прекратите заниматься ерундой! Когда нам нужен будет тотальный террор, вам сообщат — развлекайтесь на здоровье.

Ланге щелкнул портсигаром, закурил.

— Запоминайте, что необходимо сделать…

Через сорок минут Ланге спускался по лестнице. Он был

доволен встречей. Подчиненных надо держать в напряжении. Пусть всегда чувствуют зыбкость своего положения, зависимость от него, их начальника. Полковник представлялся ему червячком, который хотя и извивается, но у него на крючке. Главное — чтобы он сберег «тропинку» туда, к большевикам, пока еще по установилась точная граница. «Тихая банда»! Недурно! Именно на полковнике он решил опробовать свою идею маскировки разведывательно-диверсионной группы под вульгарную банду!