Искатель, 1982 № 01 - [32]

Пришел на квартиру к свояку усталый, будто воз дров напилил. Федор Степанович, кладовщик по специальности, мужик суровый, на все имеет свое мнение. Посчитал переплату в три тысячи рублей завышенной. «Поторговаться нужно!» — «Да Сулико копейки уступить не сможет!» — доказывал Иван.

Долго не ложились свояки. Степаныч о мошенниках говорила «Смотри, Иван, деньги бери с собой только когда нужно будет платить. В руки Сулико деньги не давай, а только в кассу магазина, чтобы сразу выдали чек и документ, как полагается. На другие условия не соглашайся!» — «Ясное дело, — поддакивал Иван, — здесь глаз да глаз нужон! Просьба у меня к тебе, Степаныч, превеликая: раз такое условие поставил Сулико, одолжи две тысячи на полгода…» — «Конечно, дадим, какой разговор!» — «Без тебя, Федор, не решусь, ты не бросай меня, помоги все оформить. А то вдруг куда заманит, деньги вырвет… Уж помоги, век не забуду!»

Долго крутился Иван на постели, никак не мог заснуть в ту ночь.

2

Рынок, где продаются автомобили, начинал действовать так рано, что случайно попавший сюда человек мог подумать, будто люди отсюда не расходятся вовсе.

Официально рынка как такового не существовало. Просто по установившейся традиции возле автомагазина собирались сотни людей, заполняли близлежащие улицы. Они занимали площадки, жались к тупичкам, заборам и вели свои бесконечные разговоры о скоростях, горючем, карбюраторах, водительских правах. А некоторые, облокотившись на раскрытую дверь своего авто, любовно обозревали собственность, многозначительно поглядывая на проходящих зевак. Покупатели присматривались, приценивались, ударяли каблуками по баллонам, наклонялись над мотором, с пристрастием рассматривали спидометры, а самые дотошные даже залезали под машины, проверяя надежность осей и заднего моста.

В этой шумной толпе людей и скоплении автомашин Дубинин поджидал Сулико. Он обещал прийти сюда к девяти утра, но пока его не было видно.

Напряженно работали маршрутные такси, подвозя людей. Подходили зеваки, просто любители поговорить. Скромные «Жигули» и «Москвичи» всех цветов и оттенков создавали неповторимый городской пейзаж. Попадались также самоуверенные «Волги». Владельцы этих машин держались обособленно, говорили громче всех, тоном, не терпящим возражений. Неопытный человек, спросив у них цену, сразу и не мог понять, сколько они просят. Ответы были непонятны: «сто кусков», «пять колов». Слова эти имели здесь другое значение и требовали дополнительного разъяснения. Копейкой назывались почему-то крупные деньги. Всех, кто не понимал рыночного языка, провожали презрительными улыбками.

Время подходило к десяти, а Сулико все не было. Иван подумал, что он, наверное, уже не придет. И не было предела его радости, когда в толпе мелькнуло знакомое лицо южанина. Однако Сулико повел себя как-то странно: сделав вид, будто впервые видит Ивана, он встал в отдалении. Иван подошел поближе.

— Не подходи близко, — почти не раскрывая рта, произнес Сулико и заговорщически огляделся по сторонам. — Иди во двор вой того дома, там поговорим.

Сам следом за Иваном не пошел, а сначала покружил среди машин. Мило улыбнулся сидевшей в «Жигулях» блондинке, сказал ей что-то и только потом стал выбираться из толпы. В тенистом дворе огромного серого дома они сели на детской площадке.

— Ну, радуйся, Иван Петрович, с хозяином я договорился, обещает одну «Волгу» отпустить. Деньги с собой? — спросил Сулико.

Денег при себе у Дубинина не было, на всякий случай он оставил их у свояка под присмотром.

— Значит, договариваемся так: сверх стоимости машины — три тысячи рублей — отдашь лично мне.

— Ладно, только при условии…

— Каком?

— Отдам их, когда будет все оформлено, а я получу «Волгу».

— О чем разговор?! Протрешь стекло, сядешь в свою машину, возьмешься за руль… Я на месте пассажира, тогда и отдашь. Устраивает?

— Устраивает. И вот еще что. Ты, мил человек, на меня не обижайся, только деньги за машину в чужие руки я не отдам, сам заплачу в кассу магазина.

Будто тучка пробежала между ними. Сулико молчал, растирая землю подошвой своих красивых туфель. Молчал и Иван, раскуривая папиросу.

— Значит, не доверяешь? — прервал молчание Сулико, всем своим видом показывая, что такой поворот дела его не устраивает. — В любом деле, — загорячился он, — должен быть риск и доверие. Пойми ты, Иван Петрович, дело-то незаконное. Все делается так, чтобы не узнали работники милиции. Поэтому деловые люди стараются обойтись без свидетелей. Возьми такой пример. Приедешь на новой «Волге» в деревню, прибегут все, спрашивать будут: «Как удалось купить машину?» А ты возьмешь сдуру и выложишь! На меня мои надеются — я не выдам. Тот человек, который помогает купить тебе «Волгу», с тобой лично встречаться не станет, для него это риск. Чудной ты человек, генацвале, не все ли тебе равно, сам заплатишь деньги пли я это сделаю. Ты будешь рядом стоять, в магазине.

Но эти аргументы Дубинина не поколебали.

— Нет, я должен сам уплатить в кассу.

— Наивный человек! — всплеснул руками Сулико. — Ты представляешь себе, как все это будет? Ты подходишь к кассе и выкладываешь кучу денег. Сразу видно, что такие деньги платят только за машину. Очередники увидят — шуму не оберешься. Позвонят в милицию, ОБХСС… Тогда уж извини — я тебе помочь не смогу.