Искатель, 1981 № 06 - [15]

— Что «а»?

— Давно он работает в угрозыске?

Этот вопрос значил: что собой представляет Семенцов как специалист по особо опасным преступлениям?

— Пять лет. До этого многолетняя безупречная служба на обычной оперативной работе.

Ответ Бодрова означал одно: профессиональные качества Семенцова полковник с Ровниным обсуждать не собирается.

— Что-нибудь еще?

— Нет, больше ничего, Сергей Григорьевич. Ровнин встал. Для него самого этот ответ означал, что ему теперь осталось только одно — оформить отъезд. То есть зайти в ХОЗУ и экспедицию, получить командировку, документы, деньги и билет. И еще адрес квартиры, в которой он будет жить в Южинске.

— Если вы о приказе — приказ на вас уже оформлен. Еще вчера.

Получив в бухгалтерии ХОЗУ деньги, а в экспедиции — авиационный билет и адрес, Ровнин, прежде чем выйти в коридор, остановился у окна в «предбаннике» ХОЗУ. Прежде всего он тщательно просмотрел адрес: «г. Южинск, ул. Средне-Садовая, 21, кв. 84, тел. 72-54-55. Квартира снята на 6 мес. с продлением». Очень хорошо. Для начала как раз то, что нужно. Несколько раз прочитав и запомнив адрес и телефон, Ровнин стал изучать авиационный билет. Билет взят идеально, на завтра, на первый утренний рейс. Если погода будет приличной, а, кажется, на юге она сейчас приличная, уже около девяти утра он будет в Южинске.

Дом двадцать один на южинской Средне-Садовой, в котором Ровнину предстояло жить, оказался девятиэтажным, блочным, с четырьмя подъездами, которые выходили во двор. Вдоль всей стены со стороны двора тянулся широкий палисадник с густо засаженными клумбами и низкими кустами акаций. По улице мимо дома проходила трамвайная линия; остановка была недалеко, метрах в двухстах. Сойдя на этой остановке и отыскав свой подъезд, Ровнин лифтом поднялся на четвертый этаж. Открыл дверь с табличкой 84, заметив при этом, что ключ входит с трудом, а замок скрипит. Вошел. Огляделся.

Квартира была однокомнатной, но довольно просторной. Прямо на него со стены глядел, огромный цветной плакат, занимающий треть прихожей: смуглая красавица в японском кимоно, улыбаясь, держит бокал. Все это перечеркивает надпись на английском: «Баккарди парти!» Ровнин поставил сумку на столик в прихожей. Открыл стенной шкаф. Шкаф был почти пуст, если не считать шубы, накрытой марлевым чехлом. Заглянул на кухню: она была маленькой, квадратной, но все, что нужно, в ней было. Стол, плита с двумя конфорками, холодильник. Он прошел в комнату, отдернул тюлевые занавески. В углу комнаты низкая и широкая тахта. Рядом с тахтой журнальный столик с телефоном. Два кресла. Телевизор, да еще цветной — в его положении это просто подарок. Книжный шкаф, и, кажется, в нем почти кет разрозненных книг — одни собрания сочинений. Золя. Куприн. Стендаль. Томас Манн. Толстой. На нижней полке рядом с Куприным стоят «Детская энциклопедия» и «Жизнь животных». Стандарт — обстановка для молодой пары. То, что здесь живет молодая пара, почти наверняка. Сейчас эта пара, верней всего, уехала в длительную командировку. Ровнин подошел к окну и осторожно открыл фрамугу. Пахнуло теплом. Он осмотрелся: окно выходило во двор. Прямо под окном была детская площадка — песочница, деревянная вертушка, качели. Чуть дальше гуляла девочка лет четырнадцати с эрдельтерьером. Еще дальше виднелась трансформаторная будка, за ней такой же окаймленный акациями дом-близнец. Ровнин прислушался: шума как будто нет, только изредка проходит трамвай. Пожалуй, в этой квартире ему придется жить долго, может быть, столько, сколько жил в Южинске Лешка.

Ровнин лег на тахту. Потолок низкий. Вспомнилось, как будто проскандировали хором: «Шэ — приз — кор! Если — инт — бэ! То — туп — исп! Ул — некр — тих!» Абракадабра. Но он теперь знает, что стоит за этой абракадаброй. Книги и телевизор — это уже кое-что. Честно говоря, он ожидал, что жить здесь ему будет хуже. А оказывается, жить вполне можно, даже жить можно роскошно.

Ровнин расстегнул сумку и стал не торопясь разбирать вещи. Свитер, легкая водолазка, три рубашки, нижнее белье, носки. Он вынул все это, сложил на тахту стопкой. Достал кеды и спортивный костюм. Черный пустой кейс. Летние туфли. Подумал и положил все это рядом с одеждой.

Неторопливо разбирая вещи, раскладывая на тахте мелочь, Ровнин наконец добрался до дна сумки.

Там, завернутые в куски плотной синей байки, лежали два главных предмета: личное оружие Ровнина, пистолет и короткий многозарядный автомат. Автомат этот был у него давно, служил верно, и про себя Ровнин называл его «малыш». Каждую деталь «малыша» он помнил, знал наизусть все сочленения автомата, так, будто это был некий предмет домашнего обихода, который он мог собрать и разобрать даже ночью, с закрытыми глазами. С этим автоматом он попадал уже в перекрест и в переделки, знал, как много от него зависит, и поэтому изучил вдоль и поперек, от прицела до отражателя. Автомат был пристрелян, подогнан и выверен по сердцу, руке и глазу.

Из двух свертков Ровнин достал подлиннее. Развернул байку. Тусклый, негусто, но хорошо смазанный автомат надежно темнел перед ним на куске синей ткани. Да, этот автомат в его глазах выглядел сейчас чуть ли не живым существом. Малыш, подумал Ровнин. Малыш. Малыш. Куда же его положить? Пистолет, ясное дело, вполне можно и нужно носить с собой, но автомат? Оставить в сумке? В прихожей? Нет, нельзя. Прихожая для таких вещей довольно уязвимое место. Конечно, он сегодня же врежет в дверь квартиры новый замок, но все-таки. В ванной? В туалете? В туалете. Нет. В туалете глупо. На кухне? Но где? Нет, и кухня не подходит. Остается одно: в комнате. Ровнин огляделся. Телевизор. Два кресла. Журнальный столик. Книжный шкаф. А что, вполне. Автомат идеально ляжет там. На нижней полке, как раз за Куприным и «Жизнью животных». Правда, на книжной полке нет замка, а если он положит туда автомат, замок нужен. Замок или запор. Впрочем, запор, скрытый и надежный, легко можно сделать самому, при помощи обыкновенного металлического гвоздя. Итак, решено, шкаф. Это удобно всем и даже хозяевам, которые когда-то вернутся. Аккуратно сделанный запор никому не помешает.