Искатель, 1981 № 05 - [16]

— Да… — Силин не знал об этом факте. — А что они еще могут придумать, кроме задержки деталей и других уже знакомых нам приемов? Что вот мне, например, человеку с той стороны, бывшему белому офицеру, надлежит сделать?

— Мне кажется, что все «случайные» ЧП начнут происходить в одно время. Например, в период посевной. — Позднев улыбнулся. — Конечно, это чушь. Что они могут сделать, единицы…

— Кое-что, — ответил улыбкой Силин.

Вообще-то да, — согласился замнаркома. — И еще: дискредитировать роль МТС, когда они не справятся с порученными заданиями. Об этом я говорил и вашим руководителям. Механизаторы, разумеется, получают больше, а вот работу сорвали… Как на это смотреть?

— Спасибо за инструктаж. Буду работать, — поднялся Силин.

— Но мы тоже не будем сидеть сложа руки, — весело предупредил замнаркома.

— Иногда давайте послабление.

— Иногда можно, — пообещал Позднев. — Советуйтесь с Сабиром Рахмановым. Он хороший человек. С ним мы и вместе воевали, и хлопок покупали в чужой стране. Так что он знаком с повадками врагов.

— Ясно.

— Верим, — заместитель наркома задержал ладонь Силина в своей крупной, крепкой руке. — Вы действительно неплохой механик?

— Хвалили, — скромно ответил Силин.

— Так помогайте Сабиру! — обрадовался Позднев. — Это же здорово! Вы же, я думаю, должны задержаться у нас?

— Должен, — согласился Силин. — Сроки не от меня зависят.

— Вот повезло Сабиру! — искренне воскликнул заместитель наркома, уже по-своему, по-хозяйски оценив создавшуюся обстановку.

После совещания и памятной речи замнаркома директор МТС, что говорится, «свирепствовал», наводил порядок в ремонтных мастерских, на стоянке машин, в общежитии трактористов. К каждому механизатору Сабир Рахманов обращался, непременно подчеркивая, что тот будет его ближайшим помощником а выполнении «значительных планов». В МТС работали молодые веселые парни. И Силин даже подумал, что здесь-то навряд пи ужился кто-нибудь из врагов.

Но все чаще и чаще он ловил на себе взгляд одного из трактористов, ничем не приметного парня Ахмада. Вот именно таких кишлаки посылали на курсы, а остальные ребята завидовали новой, необыкновенной профессии этого Ахмада. Кое-кто поговаривал о «бешеных» заработках, девушки, замерев, смотрели вслед джигиту, подчинившему себе машину, а мальчишки на почтительном расстоянии провожали тракториста.

На работе, как и многие, Ахмад ходил в промасленном комбинезоне, в тюбетейке с масляными пятнами. К этим пятнам очень льнула пыль.

Неделю спустя после отъезда замнаркома Ахмад, сверкая зубами, подошел к новому механику.

— Нужна помощь, Геннадий-ака. Товарищ Васильев…

Он хорошо, подчеркнуто произнес имя и фамилию.

— Пожалуйста. Срочная помощь?

— Один совет. Подойди к трактору, товарищ Васильев.

У трактора Ахмад, наклонившись к двигателю, тихо сказал:

— Там все в порядке, Геннадий-ака. Посмотри просто так. Сегодня я приглашу тебя в чайхану, Плов готовят мои друзья… А в пятницу вечером поедем в Зангиата. Это недалеко. Вечером поедем.

За пловом в чайхане были еще два тракториста. Но никто из присутствующих ни одного слова не сказал, что могло бы насторожить Силина. Все хвалили директора, обижались на Ахмада, что тот постеснялся пригласить Сабира Рахманова на плов.

— Он свой человек, — сказал один из трактористов.

— Деловой, — подтвердил Силин.

— Вы тоже, Геннадий-ака, деловой человек, — повернул разговор Ахмад. — Даже замнаркома сразу вас за руку взял и повел… Как самого нужного!

Заметили, однако.

— Просил помочь вывести нашу МТС на первое место.

— Он любит Сабира Рахманова как сына. Воевали вместе, — объяснил тракторист.

— Это я почувствовал, — согласился Силин. — Много вспоминал.

Потом пили чай, говорили об урожае, о заработках, о том, что пора откладывать деньги на свадьбы.

— С нашим Сабиром женишься! — засверкал зубами Ахмад. — Планы! Обязательства! Соревнование!

Он вымылся, переоделся, но лицо по-прежнему оставалось темным. И зубы, крепкие, красивые, ослепительно сверкали при свете керосиновой лампы.

— А Сабир сделает все, чтобы выйти первым, — сказал тракторист.

— Это от нас зависит, — поправил Силин.

Еще двух парней Ахмад представил очень скромно: только назвал имена. И они особенно в разговор не вмешивались.

Вечер был спокойным, беседа неторопливая, незначительная. Так люди отдыхают, устав от напряженной ежедневной работы.

Совсем иная встреча состоялась в крошечной, уютной чайхане на окраине кишлака Зангиата. Ахмад с Силиным присели в углу, попросили чай, сладости.

— Сейчас придет дядя Турсун… — сказал Ахмад.

Сколько? Уже пятый месяц движется ощупью, в кромешной тьме, выставив ладони, осторожно касаясь каждого встречного, Силин.

— Здесь недалеко мечеть. Дядя Турсун придет оттуда.

Должен ли поручик Васильев подчиняться этому человеку, Турсуну?

Но Васильев бывает грубоват, срывался даже в спокойных беседах со следователем.

Так надо и вести себя. Надо диктовать свою волю, свои условия и требовать выполнения этих условий.

Турсун оказался медлительным, пожилым человеком. Глаза умные, внимательные. Турсун, по-видимому, зная их силу, долго не задерживал свой взгляд на собеседнике. Глаза могут выдать настоящее настроение своего хозяина, на вид такого спокойного, уставшего от мирских дел человека.