Искатель, 1980 № 06 - [26]

— Лебволь, друг мой, — Штайниц дотронулся до его плеча, — помогите мне повлиять на вашего дядю! Он никак не может понять простую истину: если мы не проделаем необходимые опыты над… — он сделал выдержку, с любопытством поглядел на бледное лицо Юргена и с убежденностью в своей правоте произнес: — …людьми, то не сможем дать фюреру нового оружия, достойного третьей империи.

Штайниц взял Лебволя под руку.

— Хотите одновременно работать и у меня? — неожиданно предложил он. — Мы ведь с вами, похоже, скоро будем родственниками?

— Боюсь, что у меня, как и у моего дядюшки, не хватит сил… — сказал Лебволь, стараясь оставаться бесстрастным.

Жесткие губы Штайница скривились в усмешке, воспаленные глаза сузились.

— Бросьте сентиментальничать! — повысил он голос. — На фронтах погибают лучшие сыны немецкой нации, а мы, как слабохарактерные гимназистки, играем в нежные чувства… Надо помогать, действенно помогать верным солдатам фюрера! И мы поможем. Очень скоро поможем. Идемте.

Они вышли в коридор, спустились в цокольный этаж. Остановились возле железной двери, над которой горело световое табло: «Осторожно! Идут опыты». Нушке нажал кнопку, двери автоматически открылись. Штайниц вошел первым в полузатемненное помещение. Стоявшие к нему спиной сотрудники почтительно расступились, освобождая место шефу перед огромным, во всю стену, стеклянным экраном. Лебволь и Юрген прошли за ним следом и вздрогнули: за стеклом несколько голодных крыс яростно кидались на совершенно голых людей. Двое окровавленных от укусов мужчин руками и ногами отбивались от беспрестанно нападавших зверьков, прикрывая собой пригнувшуюся у боковой стенки девушку. В операционной стояла мертвая тишина; крики «подопытных» глушил герметичный экран.

К горлу Лебволя подступала тошнота, ноги становились ватными, разум отказывался понимать происходящее. Посмотрел на доктора Штайница, его старшего ассистента, сотрудников и, к своему ужасу, увидел спокойствие, даже любопытство на их лицах.

Юрген стоял не двигаясь, белый как стена.

Штайниц кивнул, и ассистент подал сигнал об окончании опытов. В задней стенке открылась дверь, и туда с открытыми ртами и выпученными глазами устремились подопытные. В дверях с брандспойтом в руках появился облаченный в защитный резиновый комбинезон человек и сильной струей воды стал сгонять крыс в открывшийся на полу люк.

Стеклянный экран потух, тусклый свет загорелся в самой операционной.

— Простите, что заставил вас поволноваться, — произнес Штайниц. — Все получилось не так, как я предполагал. Думал, сегодня другой опыт. Но это даже к лучшему. — Он обнял за плечи Лебволя, отвел в сторону. — Ни слова Эрне о том, что сегодня увидели, мой друг. Она может расстроиться и не спать всю ночь.

Лебволь согласно кивнул а опустил голову. Конечно, бессонница фрейлейн важнее всего.

— На сегодня хватит, — сказал Штайниц, обращаясь к сотрудникам. — Идите отдыхать.

Лебволь смотрел на угрюмых помощников Штайница, и ему становилось понятно, почему они в свободные от дежурства дни напивались до беспамятства.

Юрген не помнил, как вошел в дом-барак, открыл дверь в указанную ассистентом комнату. Он взял стоявшую на столе бутылку, открыл ее, до краев налил фужер. Не думая, выпил и повалился на кровать. Тут же открылась дверь, и в комнате появился старик в белом халате.

— Порядок здесь для всех одинаков, — строго сказал он. — Отдыхать можно только в раздетом виде. Прошу вас, разденьтесь, пожалуйста, — голос его звучал уже мягче. — Иначе мне попадет за вас от коменданта.

Старик вышел. «Как он через закрытую дверь увидел, что я лег на кровать? — соображал Юрген. — Выходит, за мной следят?..» Пересилив отвращение, он снова глотнул рома, разделся и лег, уткнув лицо в подушку. «Заснуть, заснуть, заснуть…»- сверлила назойливая мысль. Но сон не шел. Его гнали прочь толпы окровавленных людей, молящих о помощи. Они бежали к нему, Юргену Лаутербаху, кричали, плакали: «Спаси нас! Спаси!» Юрген пытался как можно крепче закрыть глаза, но люди не уходили. «Боже мой! Боже мой! — простонал вконец измученный Лаутербах. — И это происходит на священной земле! Да! Да… Это ад, сущий ад… О Данте! Великий, прекрасный Дайте! Что твоя «Божественная комедия»?! Даже твой могучий талант бессилен был нарисовать такое. Все страдают, все корчатся в желтом круге ада, все отдано во власть Люцифера с лицом доктора Штайница! Ад! Круги ада, жестокие, ужасные…»

21

Пришла пора начинать подготовку завершающего этапа операции. К лаборатории, где создавалось чудовищное оружие, Ладушкин решил подбираться через виварий. Виварий делился на две части. В первой, ближней, располагались животные, которые подготавливались для эксперимента, во второй, дальней, находились особи, уже зараженные болезнетворными микробами. Ладушкин по нескольку раз в день осматривал животных, готовившихся к опытам, кормил их. Дальше они выходили из-под его контроля: во второй половине вивария работали сотрудники лаборатории, одетые в специальные костюмы с масками. Корм для подопытных животных подавался в полуавтоматических вагонетках-кормушках. По полукруглой узкоколейке они подвозились к клеткам. Эти кормушки были окрашены в красный цвет. Остальные — в зеленый.