Искатель, 1979 № 05 - [53]

— Вообще-то тебе не следовало бы здесь находиться, — проговорил Вержа. — Но ты будешь молчать, я уверен.

— Я буду молчать, — подтвердил Лардат.

Молчание ему дорого обойдется. Но отвагой он не отличался.

Сильвена похлопала по плечу Мора, и он включил автопилот. С ним она проделала ту же процедуру, что и с Вержа. А Вержа начал снимать грим. Лардат пытался что-то понять, но комиссар не дал ему никаких объяснении.

В этот момент они летели над долиной Роны, и Мора свернул над Дофине. Он улыбнулся: дул попутный ветер, и они на добрых четверть часа опережали намеченный график. Они будут в Женеве задолго до полуночи. Никто, казалось, по заметил их присутствия в воздухе.

* * *

Префекту Луи Рамесу было лет пятьдесят. У него был лысый череп с венчиком седых волос, длинный нос с небольшой горбинкой и манеры диктатора. В действительности же Рамес всегда колебался, старался никого не обидеть. Он очень громко кричал, прежде чем согласиться со своими противниками, благодаря чему совершенно незаслуженно приобрел репутацию добряка. У него было одно стремление: стать начальником кабинета министра внутренних дел, что позволило бы ему, как он думал, начать политическую карьеру и, возможно, стать министром еще до пенсионного возраста. Отныне ему следовало торопиться.

Он выложил Сала все, что у него было на сердце. Его окружают одни самонадеянные, корыстные, неспособные и неисправимые идиоты. Он не понимает, как в один вечер на него могли свалиться все эти несчастья, ведь до этого он управлял довольно-таки мирным и правильно голосующим департаментом.

— Это удар, направленный против меня, — простонал он.

Сала принялся доказывать ему обратное. Он изложил одно за другим события вечера: все они были тесно связаны с Вержа. Когда он закончил, Рамес в отчаянии вздохнул.

— Левали — это он. Почта — это он. Альже — это он. Лардат — это он. Донне и Леру — это он. Вам не кажется, Сала, что вы что-то слишком много валите на него?

— Вы думаете, что я горжусь этим?

Рамес поспешил заверить Сала, что тому действительно нечем гордиться и что, по его мнению, Сала быстро теперь покатится вниз по служебной лестнице. И поделом. Тогда как он страдает незаслуженно.

— Где он теперь?

— Все радиолокационные станции предупреждены.

— Испания?

— Непохоже.

— Швейцария?

— Может быть.

— Надо потребовать его ареста!

— Это можно сделать только завтра. Ордер на арест дол жен быть передан по дипломатическим каналам и через Интерпол. За неимением оного можно потребовать временного задержания. Думаю, что до завтрашнего утра уведомить швейцарцев невозможно.

— Вы полагаете, что он это предусмотрел?

— Если судить по тому, как он действовал до сих пор, он подумал обо всем.

Сала решился высказать префекту свои главные опасения.

— Еще он увез с собой документы.

— Какие? — прорычал префект.

— Я не знаю точно. Карточки из картотеки общей информации, донесения, записи.

Обеспокоенный намеками Вержа на «документы», Сала только что был в управлении и потребовал срочно произвести расследование.

Он ожидал взрыва и инстинктивно втянул голову в плечи. Его удивила тишина, и он поднял взгляд на префекта. Тот задыхался, хватая воздух открытым ртом. Наконец взорвался. В его взгляде сверкала ненависть ко всем бездарям, которые его окружали, осаждали, угрожали.

— Прекрасно! Вы допускаете, чтобы грабили ваши архивы. Когда же вы собираетесь торжественно открыть их публичную выставку?

Он не дал Сала ответить. Он произнес длинную речь, в которой не утаил, что думает о полиции, о ее работниках без чинов и о тех, у кого они слишком высоки, предсказал полную деградацию французской администрации, с прискорбием нарисовал, какой видит в дальнейшем свою карьеру — он удалится в Лозер пасти стада, принадлежавшие его предкам, сотни баранов, которые стоят больше, чем все начальники полиций на свете, пообещал подготовить отчет, в котором напишет все о Сала и его безмерной глупости… И вдруг успокоился. Полицейский подумал, что префект разрыдается. Но, к сожалению, этого не произошло.

— Все просто, — сказал Рамес. — Если случайно меня впутают в это дело, я вам публично набью морду.

— Господин префект, — начал Сала.

— Я набью вам морду, — подтвердил Рамес.

Он показал свои кулаки.

— Вот ими. А я сильней вас! В любом случае мне станет от этого легче. Когда случаются неприятности, главное, найти облегчение. Все психиатры вам это скажут.

Сала сказал, что, в конце концов, Вержа можно перехватить. Он надеялся, что префект не выскажет против этого плана то возражение, которое ему самому пришло в голову, пока он говорил. Но цейтнот обострил сообразительность Рамеса.

— Несчастный идиот, — произнес префект, в упор глядя на начальника полиции. — Если Вержа арестует Швейцарская полиция, он отдаст документы Сильвене. А она не совершила никакого преступления.

— Незаконное ношение оружия.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы прибегнули к экстрадиции за незаконное ношение оружия?

Сала воспользовался секундой затишья, чтобы объяснить, как Вержа удалось всех обмануть. Он использовал свое влияние, а оно было велико, чтобы получить необходимые бумаги, такие, как разрешение на свидания, приказ о передаче его Мора, благодаря которому тот вывел Вержа из тюрьмы.