Искатель, 1975 № 06 - [2]

— И четыреста лет назад так же бежали волны. Возникали и таяли. И четыреста лет спустя будут бежать. Вот оно божье величие!..

— Вы хотите сказать, что бог во всем, что выше наших понятий?

Отец Бриттер хотел было возразить, даже рот раскрыл и набрал воздуха для длинной тирады. Но так и остался с разинутым ртом. Ибо увидел такое, от чего сразу забыл все припасенные слова. В густом сумеречном небе, освещенная снизу косым солнцем, медленно плыла… летающая тарелка. Она была светло-зеленой, как дорогой фарфор. Потом тарелка начала опрокидываться и скоро превратилась в золотистый усеченный конус с темным диском наверху. Вокруг диска стоял голубоватый нимб.

— Что скажете? — шепотом спросил отец Дриттер, боясь опустить глаза.

— Скажу, что бог существует.

— А если это дьявол?

— Если есть дьявол, значит, есть и бог.

— Четыреста лет назад за эти слова вы попали бы на костер.

Но отец Бриттер ничего не ответил. Он вдруг заволновался, заерзал на камне, а потом вскочил и бегом пустился к своему старому храму, видневшемуся за лесом.

«Бедный старик, — подумал отец Дриттер. — Даже попрощаться забыл…»

Он снова поднял глаза, но летающей тарелки уже не было. Вокруг, до гребенки леса, до дальней кромки моря, густо синело пустое небо…

А отец Бриттер мчался домой, не разбирая дороги и совершенно забыв о своем сане. Потом на вопросы людей, видевших его, он отвечал убежденно, что его звал бог. Но кто потом не придумывает благопристойных объяснений своим поступкам?..

Он проснулся под утро на пороге храма. Его разбудила бабуся Марта — самая приверженная прихожанка.

— Отец Бриттер! Неужели и вы стакнулись с зеленым змием? — взвизгнула она, толкая его палкой.

У бабуси Марты когда-то утонул муж, потому что в праздничном состоянии полез в море за русалками. С тех пор она ненавидела пиво, море и женщин.

Голова отца Бриттера трещала, будто он вчера побывал к, свадьбе. Но бабуся Марта ждала ответа и божьему слуге пришлось быстро соображать, ибо он понимал, что от его первых слов зависело многое. Эта тихая бабушка обладала уникальной врожденно-приобретенной способностью разносить новости с фантастической скоростью. Как это ей удавалось, никто не знал, это была научная загадка. И вот теперь этот природный уникум стоял рядом, нетерпеливо поводя ушами, словно локаторами.

— О сестра Марта! — нашелся отец Бриттер. — Если бы вы знали, какое удивительное видение мне было…

Бабусины уши вздрогнули и замерли.

— Вчера вечером мы с отцом Дриттером мирно гуляли по берегу моря и беседовали о боге. И вдруг мне был голос свыше: «Иди и увидишь!» Я побежал и на ступенях храма увидел человека, принявшего мой облик. На нем были яркие одежды, а на плечи спадали чудные зеленые волосы, свежие, как молодые листочки тополя или первая весенняя травка на лугах. «Слушай, отец Бриттер, — сказал он, — слушай и ничего не забудь, ибо я послан к тебе тем, кого ты любишь…»

— Ну-ка, ну-ка, — заволновалась бабуся Марта, и ноги у к мелко задрожали.

— «Ты должен завтра же проклясть атомное оружие и впредь неустанно повторять это, пока люди не проникнутся…» Бог вспомнил о нас и снова посылает к нам своего сына. Но он хочет, чтобы мы прежде уничтожили атомное оружие — этот подарок дьявола. Если и теперь люди ослушаются, то придет конец света!..

Отец Бриттер сам не заметил, как взошел на ступеньки и принял позу проповедника, так что чуткие уши бабуси оказались где-то на уровне его живота.

— Еще посланец бога сказал, что он отметит меня своим святым перстом, чтобы люди верили мне.

Тут утренний луч пробился сквозь листву и упал на ступени. И глаза бабуси Марты вдруг стали большими и круглыми, как иллюминаторы.

— Святая Мадонна! — прохрипела она. — Да вы зеленый! Отец Бриттер оглянулся, чтобы посмотреть в стеклянную дверь, и сразу понял, что никакой это не сон, что видение действительно было и что его теперешние слова — голос свыше. Он повернулся к бабусе, чтобы сказать что-нибудь напутственное, но той уже не было. Лежала на дорожке ее клюка, а сама бабуся исчезла, будто и не существовала. Отец Бриттер перекрестился и пошел готовиться к проповеди.

Первые любопытные, оповещенные бабусей Мартой, пришли уже через пять минут. А через полчаса древние стены ломились под напором толпы. Такого божий храм не видел за всю свою историю.

В этот день отец Бриттер превзошел и себя самого, и всех других проповедников. Слышавшие его искали сравнений в книжных образах, вспоминая первых протестантов. Даже то, что отец Бриттер был не рыжий, как Лютер, не мешало новому пророку. Многие считали это даже хорошим признаком, ибо рыжие не раз выходили из моды.

На другой день толпа еще прибавилась. В старый храм потянулась молодежь, падкая до новенького. Как осы на варенье, налетели любопытные из обоих городов — Бирштадта и Штадтбира. Нагрянули журналисты.

Но говорить с утра до вечера с пафосом трудно даже кандидату в президенты, не то что святому отцу. И скоро в храме появились неизменные спутники любого современного зазывалы — магнитофоны, динамики, даже телевизионные экраны. Отец Бриттер говорил не новое, но всем понятное — об угрозе атомных кошмаров, о необходимости раз и навсегда покончить с этим. И гром динамиков над старым храмом был для людей как гром небесный после долгого томительного ожидания грозы.