Искатель, 1970 № 06 - [30]
Дефо почти закончил к этому времени трактат по мореплаванию, где писал, что англичанам необходимо контролировать выход в океан реки Ориноко, магистрали, по которой удобнее всего будет проникнуть на Южноамериканский континент. Решено! Он переделает трактат в роман о жизни на острове в этих широтах героя по имени Робинзон Крузо. Робинзон — это чуть переправленное имя индейца Робина — помните? — о котором упоминал Вильям Дэмпьер. А Крузо — фамилия товарища Дефо по школе, фамилия редкая, а значит, запоминающаяся.
Дефо садится за работу. Словно кто-то другой, молодой, неутомимый, водит ею рукой. Шестидесятилетний писатель работает по двенадцать-четырнадцать часов в сутки и, забывшись сном, наутро свежий, трудится вновь и вновь. Увлекала и новизна жанра — ведь это был первый его роман.
Дефо перенес действие из одного океана в другой: с архипелага Хуан-Фернандес в Тихом океане на Тобаго, в Атлантику. Он оставил там своего героя не на четыре года и четыре месяца, а на двадцать восемь лет. И главное — Робинзон не только моряк, но еще и купец, человек, по убеждению Дефо, наделенный всеми добродетелями. Недаром же первая британская компания по заморской торговле называлась. «Обществом купцов-авантюристов»!
Книга — 350 страниц, в коричневом переплете — вышла в субботу 25 апреля 1719 года. На ней не было имени автора. Выл лишь обозначен кораблик — фирменный знак издателя Тейлора из лондонского Сити. Читатели восприняли книгу как подлинные записки моряка из Йорка.
«Робинзон» был встречен с триумфом. Сейчас бы сказали, что сочинение сразу возглавило список бестселлеров. В салонах и «кофейных домах» (Европа недавно узнала вкус этого напитка, что, впрочем, не мешало подавать в «коффи-хаузах» и напитки покрепче) люди беседовали, припоминая подробности приключений славного негоцианта Робинзона и его друга Пятницы, точно так же как беседуют и сейчас, два с половиной столетия спустя.
Этот непреходящий читательский интерес дает повод для размышлений. Собственно говоря, приключенческая литература в широком смысле слова существовала задолго до романа Даниеля Дефо. Шумерский миф о Гильгамеше, вавилонские и древнеегипетские предания, дилогия Гомера — все это прекрасные образцы «остросюжетной литературы». «Робинзон» стал новаторской книгой вот почему: до него герои «литературы противостояния» всегда могли рассчитывать на чью-нибудь помощь, в том числе (герои древних греков) и на самую «действенную» — на помощь богов. Моряк из Йорка, выброшенный бурей на остров, мог надеяться только на себя. Он стал, таким образом, провозвестником нового, нарождавшегося метода мышления. А отсюда следует очень ценная мысль, стержневая идея Дефо — человек может все.
И еще: изо всех положений, описанных в приключенческой литературе, нам, как и читателям того времени, всего легче представить себе одиночество. Это чувство в той или иной степени знакомо каждому. Поэтому, как это ни странно, но ситуацию «человек на необитаемом острове» нам легче всего вообразить и пережить. Нам радостно читать, как Робинзон, представитель рода человеческого, по-хозяйски обживает доставшийся ему «универсум». Именно в работе он чувствует свою соединенность с судьбой, с уделом всех остальных людей. Именно это заставляет его преодолеть одиночество.
Но Дефо сознавал, что погрешил бы против истины, если бы смог провести своего героя сквозь четвертьвековое одиночество. Конечно, действовать в одиночку — еще не значит быть одиноким. Моряк, уходя в плавание, оставляет за спиной гавань, куда, он знает, верит, рано или поздно вернется. Ведь ради дома он пускается в опасное плавание. Человек без своей гавани, без родины становится скитальцем, и жалок тогда его удел. Его обволакивает вязкое одиночество, тем более страшное, что это одиночество среди людей.
Робинзон не скиталец. Он знает, что рано или поздно вернется в дом. Дефо провел его сквозь тяготы будничной жизни, из которых моряк вышел еще более закаленным. Но заставить его прожить полжизни без людского контакта писатель не смог — он посылает на остров Пятницу.
Это было, пожалуй, главной писательской выдумкой Дефо. Все остальное написано на основе точного знания фактов и правды ситуаций. В деталях его повествования, в дотошности бесконечных перечислений кроется большая убедительная сила.
Юрий Олеша записывает в своей книге «Ни дня без строчки»: «Я вдруг замечаю: мне безумно интересно читать перечисление частей одежды. Читательски интересно… В «Робинзоне» увлекательнейшими страницами мне кажутся те, где описывается, как Робинзон перевозил с погибшего корабля на остров провиант, вещи, всякие запасы; причем автор дает точный список продуктов, с указанием веса, количества штук и т. д.».
Книга о Робинзоне предвосхищает документально-художественный жанр, ставший столь популярным впоследствии. Ученый, правда, заметит в книге немало несообразностей. Дефо ничтоже сумняшеся переносит флору и фауну острова Мас-а-Тьерра к экватору — на Тобаго. Морские львы, пугавшие Селькирка, ревут и в «Робинзоне», хотя эти звери не водятся в теплых морях. Растения тихоокеанских островов благополучно цветут у Дефо в другой части света. Досадно, конечно… Но в конечном счете «детали» можно отнести к литературной условности — все-таки роман…
