Искатель, 1970 № 05 - [60]
Сакко говорил. Он говорил не очень складно, потому что английские фразы, в которые он облекал свои мысли, не всегда выражали то, о чем он хотел сказать на своем родном языке. Однако зал слушал, слушал напряженно, и в каждом слове, звучавшем со скамьи подсудимых, кричало, рвалось наружу, из этой клетки, рвалось вон из этого затхлого судебного зала с его фальшивыми атрибутами «свободы и справедливости для всех» грозное, суровое обвинение…
Он говорил не больше пяти минут. Его последние слова были обращены к залу, хотя касались непосредственно Тейера:
— Как я уже говорил, судья Тейер знает всю мою жизнь, и он знает: я никогда не был виновен — ни вчера, ни сегодня — никогда.
Сакко сел. Легкое покашливание и осторожное шарканье пронеслось из конца в конец зала, и снова все стихло. А за решеткой уже поднялся со своего места Ванцетти. Он выглядел спокойным, почти веселым. В руке он держал листок бумаги с карандашными пометками.
— Да, — начал он мягко. — Что я хочу сказать, так это то, что я невиновен не только по делу в Брейнтри, но и по делу в Бриджуотере. За всю свою жизнь я никогда не крал, никогда не убивал и не проливал чужой крови. Вот что я хочу сказать. И это не все… Всю свою жизнь я боролся, чтобы искоренить преступления… Все, кто знает вот эти две руки, знают отлично, что мне никогда не нужно было выходить на улицу и убивать, чтобы получить деньги. Я могу сам, своими руками заработать себе на жизнь…
Со своего возвышения Тейер, наконец, посмотрел на говорившего, посмотрел слепым, безучастным взглядом, словно в собственную, любовно вырытую и давно изученную могилу. Он вспоминал свою фразу, сказанную им в наказе присяжным тогда, семь лет назад: «Убеждения обвиняемых преступны», и хотя он сам старательно вычеркнул ее из протокола, она снова и снова возвращалась к нему сейчас, когда он, стараясь казаться равнодушным, а на самом деле со страхом и напряженным вниманием слушал тяжелые, как удары профессионального боксера, слова Ванцетти:
— Мы знаем, что вы высказывали своим друзьям свою враждебность к нам, свое презрение к нам… Я уверен, что если бы люди, знающие все, что вы говорили о нас, обладали гражданским мужеством появиться в качестве свидетелей, может быть, ваша честь, — мне стыдно говорить это, потому что вы старый человек, а у меня у самого отец старик, — но, может быть, вам пришлось бы быть справедливым…
Он говорил об озлобленности Тейера против Мура, о практическом предательстве своего первого адвоката — Вахи.
— …Я уверен, что и вы, и мистер Кацман сделали все, что было в вашей власти, для того, чтобы еще больше возбудить пристрастность присяжных, их предубеждение против нас…
Я страдаю за то, что я радикал, и я действительно радикал; я страдаю за то, что я итальянец, и я действительно итальянец… Но я верю, что даже если бы вы могли казнить меня дважды и если бы я еще дважды мог родиться, я снова посвятил бы свою жизнь тому делу, за которое я ее сейчас отдаю.
Я закончил. Благодарю вас.
Он стоял за решеткой, слегка сгорбленный, бледный, с горящими глазами, удивительно живыми глазами мыслителя.
Тишину прорезал монотонный голос Тейера:
— Сначала суд объявляет приговор Никола Сакко. Решено и повелено судом, что вы, Никола Сакко, понесете наказание смертью путем пропускания электрического тока через ваше тело, в неделю, начинающуюся от воскресенья десятого дня июля, в лето нашего бога одна тысяча девятьсот двадцать седьмое.
— Решено и повелено судом, что вы, Бартоломео Ванцетти, понесете наказание смертью…
И снова из клетки со скамьи подсудимых раздался окрик Сакко:
— Вы знаете, что я невиновен! — Он указывает вытянутой рукой в сторону судьи Тейера. — Эти же слова я произнес семь лет назад! Вы приговорили двух невинных людей!
И когда на Ванцетти и Сакко вновь надели наручники и их друзья, столпившись у решетки, провожали приговоренных, Ванцетти, гордо вскинув голову, сказал им:
— Не падайте духом!
Их казнили 23 августа 1927 года в Чарльзтаунской тюрьме, в бывшей крепости северян, сражавшихся за американскую демократию.
Из письма Ванцетти Уильяму Томпсону:
«Я отдал бы половину своей крови за то, чтобы мне позволили говорить снова. Я много говорил о себе, но забыл даже назвать Сакко… Сакко — это сердце, вера, характер, человек, любящий естество, человечество. Человек, отдавший все, пожертвовавший всем для дела Свободы, во имя своей любви к человечеству… Имя Сакко будет жить в сердцах людей и в их благодарной памяти, когда кости Кацмана, его имя исчезнут во времени… когда ваши законы, институты и ваш фальшивый бог станут не более чем призрачным напоминанием проклятого прошлого, в котором человек был волком для другого человека».
(9 апреля 1927 года, одиночная камера Дэдхемской тюрьмы.)
Из письма Сакко его сыну — Данте Сакко:
«…Помогай слабым, взывающим о помощи, помогай преследуемым и жертвам, потому что они твои лучшие друзья; это те товарищи, которые борются и гибнут, как твой отец и Бартоло боролись и погибли вчера за торжество радости свободы для всех рабочих…»
(Одиночная камера в отделении смертников Чарльзтаунекой тюрьмы, 23 августа 1927 года)
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов милиции, госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: Аркадий Адамов: 1. Аркадий Георгиевич Адамов: Дело «пестрых» (с иллюстрациями) 2. Аркадий Григорьевич Адамов: Личный досмотр 3. Аркадий Григорьевич Адамов: Последний "бизнес" 4. Аркадий Григорьевич Адамов: Стая 5. Аркадий Адамов: Угол белой стены 6. Аркадий Георгиевич Адамов: Черная моль 7.
«Петля» — второй роман, вошедший в трилогию замечательного мастера детективного жанра Аркадия Адамова — «Инспектор Лосев».В котловане одной из строек обнаружен труп молодой красивой женщины, пропали деньги, ограблена ее квартира, но… это не убийство. Беспощадные, упрямые факты говорят инспектору Лосеву о том, что совершен самый страшный из человеческих грехов — самоубийство! Но так ли это?..Роман «Петля» удостоен премии Всесоюзного конкурса Союза писателей СССР и Министерства внутренних дел СССР за 1975 год на лучшую книгу о милиции.Трилогия «Инспектор Лосев» награждена Золотой медалью имени Героя Советского Союза Н. Кузнецова за лучшее героико-приключенческое произведение 1981 года, учрежденной СП РСФСР и ПО Уралмашзавод.
«Злым ветром» — первый роман трилогии «Инспектор Лосев» Аркадия Адамова, занимающего одно из ведущих мест среди современных мастеров детективного жанра. Герою этого романа, инспектору уголовного розыска Виталию Лосеву, поручено расследование кражи в гостинице. Однако не очень сложное на первый взгляд дело перерастает в криминальный беспредел, в центре которого — жестокое убийство.Роман «Злым ветром» удостоен премии Всесоюзного литературного конкурса Министерства внутренних дел СССР, Союза писателей СССР и Госкомиздата СССР, посвященного 60-летию советской милиции в 1977 году.Трилогия «Инспектор Лосев» награждена Золотой медалью имени Героя Советского Союза Н.
«Дело „пестрых“» — первая повесть писателя, она получила широкий читательский отклик, выдержала много изданий в нашей стране, переводилась на другие языки. В увлекательной, остросюжетной форме в повести рассказывается о работе уголовного розыска.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Баллистическая ракета приближалась к цели,… Но из-за неполадки компьютера происходит сбой программы и, теперь остается только гадать, какую она выберет цель…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Аннотация издательства: «Сборник произведений ведущих фантастов США, в которых наряду с проблемами развития науки и техники поднимаются вопросы социальные, в художественной форме критикуется современная американская действительность».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
Социализм и коммунизм — вот тот надежный космодром, с которого человечество штурмует и будет штурмовать просторы Вселенной.Н. С. ХРУЩЕВСкажем прямо: нашему поколению сильно повезло. Счастливая у нас звезда. Нам, простым советским людям, молодым коммунистам, выпала большая честь: осуществить дерзновенную мечту человечества — проложить первые борозды на космической целине. На звездные трассы уверенно вышли замечательные советские корабли-спутники, в которых воедино сплавились гармоничное соединение дерзновенной научной мысли ученых и кропотливый труд умелых рабочих рук.Советскую науку движут вперед талантливые ученые, смелые и дерзкие замыслы которых воплощает в жизнь огромная армия конструкторов, инженеров и рабочих.