Искатель, 1969 № 06 - [55]

Дом у лесника был просторный, на две половины, и он выделил Иве одну комнату. Чистенькую, с рушниками на иконах, обставленную по-городскому: круглый стол посредине, никелированная кровать с шариками, высокий диван, обтянутый бордовым дерматином, пузатый шкаф. На кровати горкой возвышались пуховые подушки, прикрытые кисейной накидкой. «Ой, — обрадовалась Ива, когда увидела эти подушки, — як у неньки ридной!» А на иконы почти не обратила внимания.

— Не веруешь? — строго осведомился Хмара.

— Верую… в то, что черти на том свете нас уже с железными гаками дожидаются, — засмеялась Ива.

Хмара хотел со злости плюнуть, но пол был так чисто вымыт, что жалко стало. Он только глянул на Иву, как огнем обжег. «Серьезный дядя, — отметила этот взгляд Ива, — такой по голове топором хрястнет, а потом богу своему помолится за упокой убиенных и спать спокойно ляжет».

— А скажу я вам еще вот что, — сказала, как пропела, курьерша. — Встретились мы с вами и разойдемся, когда дело сделаем. И нет мне никакого резона в вашу душу лезть, а вам в мою заглядывать. Верую, не верую, кохаю, не кохаю — то никого не обходит. Вот так, вельмышановный Зенон Денисович…

Хмара по трезвому размышлению решил, что дивчина права: чем меньше он знает о ней, тем лучше. Попросилась пожить, пока охотится, заплатила деньги за постель да еду — вот и весь сказ, если «те» спросят.

— У меня будешь столоваться? — спросил. — Если так, то еда денег стоит…

— Понимаю, — улыбнулась Ива. — Вот три червонца, положи на видном месте, если поинтересуются — то платила тебе…

«И где только такие девки родятся? — озадаченно полез в потылыцю Хмара. — Ты еще рот не раскрыл, а она уже знает, что скажешь».

Потянулись томительные дни, но курьер все не появлялся. А тут старик Хмара принес известие, что была перестрелка в лесу и уложил Малеванный со своими дружками троих землю удобрять, а четвертый вроде бы ушел.

— Может, наши? — забеспокоилась всерьез Ива.

— А наверное, наши, — равнодушно сказал Хмара. — С другими Малеванный не воюет.

Иву поразило спокойствие, с каким отнесся лесник к гибели бандеровцев. Или столько смертей видел, что привык? А может, даже радуется: другие попались, не я. Что же это в конце концов: животное безразличие к тому делу, борцом за которое он себя считает, или свинцовая тупость, как у скотины, рожденная животным существованием?

— Твоих побили, не сомневайся, — хладнокровно растолковывал Хмара. — Больше некого. Кого из наших еще не перевели эмгебисты, те в бункерах сидят, весны дожидаются.

Он явно радовался, что теперь курьерша уйдет в свой город и снова его хату надолго оставят в покое.

Ива решила иначе.

— Буду ждать, тем более что живется мне у вас неплохо, — не удержалась от шпильки, — свежий воздух, здоровая еда и все такое…

«Против кого ты воюешь?»

Опаздывал Чуприна вот почему. Когда Рен приказал ему отправиться к Хмаре, чтобы установить контакт с курьершей, в голову Роману пришла неожиданная мысль. Она была до того заманчивой и в то же время дерзкой, что Чуприна в разговоре с Реном отвел глаза в сторону — вдруг выдадут.

Решил Чуприна встретиться с Малеванным. Рен не ограничил своего адъютанта какими-то конкретными сроками, он мог находиться в отлучке хоть три дня, хоть месяц. Этим следовало воспользоваться, тем более что в последние дни у Романа твердо зрело решение обязательно поговорить с глазу на глаз с тем молодым чекистом. Он смутно представлял, что ему даст этот разговор и зачем он нужен, но почему-то надеялся: после него все может перемениться в его жизни.

В тот же день Роман сообщил Еве, что хотел бы встретиться с лейтенантом.

К вечеру Ева разыскала Малеванного.

— Роман хочет вас бачить…

— Давно пора. Где, когда?

— В полночь, на поляне. Он придет один. И вы должны прийти один, без оружия. Иначе он из леса не выйдет. Говорил, чтобы не сомневались, отнеслись с доверием, он, мол, не иуда. И тоже придет без оружия…

— Ладно, буду.

Малеванный пообещал уверенно, а сам засомневался: отпустит ли его на эту встречу руководство?

Когда он доложил начальнику райотдела, тот сразу же снял трубку и кому-то позвонил:

— Отозвался интересующий вас человек. Может, зайдете?

Через несколько минут в кабинет вошел Лисовский из областного управления. Он молча пристроился к краю стола. Малеванный немного оробел от присутствия высокого начальства, но доложил четко.

— Не исключена провокация, — сказал начальник райотдела. — Такие фокусы бандеровцы иногда выкидывали.

— А если нет? Тогда будут упущены большие возможности. Риск, понятно, есть, но и без риска в нашем деле нельзя, — настаивал лейтенант.

Майор не торопился с ответом, он так и сяк прикидывал вероятные последствия этой встречи. Ему явно нравились настойчивость лейтенанта и его юношеская готовность рискнуть. И в то же время начальник райотдела хотел быть уверенным до конца, что с хлопцем этим ничего не случится. Рисковать надо тоже разумно. Есть ли в этом необходимость?

— Но ты же понимаешь, в случае предательства тебе придется расплачиваться головой. И ведь не просто убьют — замучают. Не с людьми имеем дело — со зверьем.

— Товарищ майор, я ему верю.