Искатель, 1969 № 05 - [54]

Командир задумался, сел на бочку.

Гаркуша кашлянул в кулак, выступил из темноты на свет.

Бадаев подался вперед, крепко обнял Яшу.

— Как же ты к нам? Какими ветрами, каким чудом?

— О-го-го-о-о! — протрубил Еруслан удивленно и на радостях сгреб в объятия всех сразу — Яшу, деда Гаркушу, командира.

— Ну и медведь… — проворчал Гаркуша, освобождаясь из железных Еруслановых тисков. — Тебе, шатуну сибирскому, и одноразовым питанием обойтись можно. Все кости переломал.

О своем недавнем намерении «навешать» Еруслану «фонарей» он, видимо, уже забыл…

А командир и Еруслан смотрели на Яшу и не могли насмотреться.

Пришлось Яше подробно описать свои ночные приключения.

— Ты по порядку… Обо всем, — попросил Бадаев. — Присаживайся, — он подвел Яшу к бочке, усадил, сам устроился на камне. — Обо всем и подробно. Чужих тут нет, все свои, так что не стесняйся.

Еруслан и дед Гаркуша подсели к ним, приготовились слушать.

— У меня очень важное сообщение… — Яша вопросительно глянул на командира.

— Сначала о ваших делах, о положении в городе, — сказал Владимир Александрович, — для нас это важнее важного.

Яша рассказал о проведенных операциях, обрисовал обстановку в городе, передал добытые их группой данные о противнике.

«Молва»-то наша как поживает? — низкой октавой прогудел Еруслан. — Или на убыль пошла?

— Да нет, зачахнуть не даем, — ответил Яша. — Ребята по селам ходят, поддерживают слухи. Нервишки фашистам взвинтили — дальше некуда.

— Это очень сейчас важно: не дать угаснуть молве, — сказал командир. — Чем дальше проторчат здесь в бездействии дивизии оккупантов, тем лучше… А теперь, будь добр, подробнее о Садовом. Когда вы к нему шли, вас кто-нибудь видел?

— Дворник.

— Не чистая, значит, работа.

— Он в подъезде торчал, — объяснял Яша. — Любопытный такой мухомор. Как говорится, деду сто лет в обед, а он как шустрая кумушка — зырк да зырк глазами. «Вы к кому так поздно?» — спрашивает. «К родственнику, к свояку, — отвечает Федорович и высовывает для пущей важности из кармана брюк горлышко бутылки. — Болен он, прослышали, вот и решили проведать. Да и как не навестить, если живет бирюк бирюком и, наверное, воды подать некому». Но деду зубы не заговоришь. «Ах, тот, на четвертом этаже, — говорит, — что бирюк он, верно, нелюдимо живет, дружбу ни с кем не водит, и даже вот это, — дед щелкнул себя по шее, предпочитает без свидетелей. А в последнее время что-то шибко закладывать стал — чуть не на четвереньках в квартиру вползает». — «Сейчас-то дома? — спросил Саша. — А то, может, зря прогулялись?» — «Раньше, промежду прочим, я вас вроде не примечал», — дед покосился на нас с недоверием. Особенно подозрительно посмотрел на Федоровича. «А раньше он больше у нас гостевал», — нашелся тот.

— Да, парламент с этим дедом вы развели порядочный, — заметил Бадаев, переглянувшись с Ерусланом. — Но продолжай.

Однако дальнейший рассказ был недолог. Видя, что от дворника просто так не отделаться, а время идет, Федорович предложил старику подняться с ними и выпить за здоровье «свояка». Идти с незнакомыми людьми дворник побоялся и остался внизу. Открыл им Садовой не сразу. Долго возился с запорами, гремел цепочкой, несколько раз уточнил, не ошиблись ли гости адресом, попросил повторить пароль и только после этого впустил в квартиру. Чувствовалось, что столь поздних гостей он не ждал и чем-то сильно встревожен. «Чем вы занимались в последнее время?» — задал ему вопрос Федорович и опустил руку в карман. Это был условный сигнал. Саша тут же занял место у окна, а Яша прислонился к двери. Садовой почуял неладное, заметался по комнате. «Что это, — взвизгнул он, — допрос?» — «Я спрашиваю, что вы успели сделать?» — повторил Федорович. «Передайте Бадаеву, сорвался на крик Садовой, — что завтра в одиннадцать утра я жду его возле кинотеатра «Акса»! Отчет о своей работе я дам ему лично». — «На встречу с Бадаевым ты пойдешь один или с тем типом, с которым чокался в сигуранце?» — уточнил Федорович. Садовой побледнел, бросился к кровати. Но достать оружие из-под подушки не успел. Чиков и он, Яша, выстрелили в него почти одновременно…

— Когда вы уходили, дворник по-прежнему торчал в подъезде? — спросил Бадаев.

— Нет, внизу не было никого, — ответил Яша.

— Этот дом теперь обходите стороной, — наказал Бадаев.

«Говорить или не говорить о взрыве пороховых складов?» — колебался Яша. Но Бадаев как бы уловил ход его мыслей и, как тогда, в первый день их встречи в санатории Дзержинского, положил ему на плечо руку.

— Чего замялся? Не все, чувствую, выложил.

«Э, была не была!» — решился Яша и рассказал об уничтожении складов.

— Надо же, из рогаток! — дымя своей «сигарой», удивлялся дед Гаркуша. — Был бы орден, тут же приколол.

— Отлично придумали! — похвалил Бадаев. — Поздравляю! Только, смотрите, берегите себя. — Он вдруг спросил: — А Старик как, Петр Иванович? Каково вам в одном шалаше?

— Живем… — ответил Яша нехотя.

— Недоговариваешь ты чего-то, — покачал головой Бадаев. — А в нашем деле, не раз толковали об этом, не должно быть недомолвок.

Рассказ Яши о Старике командир, дед Гаркуша и Еруслан выслушали в глубоком молчании, не перебивая.